Дарвин и марксисты считают что. Отношение к теории дарвина основоположников марксизма-ленинизма

nbsp;  

Мы ж, видящие всё,

что день нам видеть дал,

Не можем слов найти

для песен и похвал .

УильямШекспир. Сонет 106

(пер. Н. Гербеля

Обыденный человеческий разум не может принять, что наш прекрасный зелёный окружающий мир, населенный миллионами живых существ, с нами во главе мог возникнуть сам по себе, без всякого замысла со стороны, что это лишь результат эволюции живой природы. Замысел, план, смысл вот элементы, сопровождающие деятельность человека на протяжении всего известного срока его существования. Поэтому, человеку внутренне присуще теологическое мышление. Тучи на небе затем, чтоб из них шел дождь, солнышко всходит, чтобы освещать Землю, и т.д. Отсюда только пол шага, до признания того, что существует высший замысел. И вот именно это зафиксировано в Библии.
Даже американский биолог Коллинз лукаво назвал свою книгу, посвященную расшифровке генома человека

«Расшифровка божественных чертежей ».

Ну, понятно, что книгу нужно продвигать, а Америка религиозная страна и чтобы лучше покупалась, пришлось немного пожертвовать принципами.
Чарлз Дарвин родился 12 февраля 1809 года в Англии. Пятый из шести детей состоятельного врача и финансиста Роберта Дарвина. Летом 1825 года, он выступает в роли ассистента-ученика и помогает отцу в его медицинской практике, оказывая помощь беднякам. Видимо по совету Отца, он поступаетв в Эдинбургский университет, где изучает медицину.(1825-1827г)
Во время обучения он нашёл, что лекции скучны, а хирургия причиняет страдания, поэтому он забрасывает обучение медицине.
В это время он ассистирует Роберту Эдмонду Гранту в его исследованиях анатомии и жизненного цикла морских беспозвоночных. На заседаниях общества, в марте 1827 года, Дарвин представляет краткие сообщения о своих первых открытиях, которые меняли его взгляд на привычные вещи.
В течение второго года пребывания в Эдинбурге Дарвин посещает курс естественной истории Роберта Джемсона, который охватывал геологию. В тот же год он изучил классификацию растений и принимал участие в работе с обширными коллекциями в Университетском музее, одном из крупнейших музеев Европы того периода.
Отец Дарвина узнав, что сын забросил обучение медицине, был раздосадован и предложил ему поступить в Кембриджский христианский колледж и получить
сан священника Англиканской церкви.(1828-1831г)

В Кебридже он ханимается не только изучением богословия. Там он познакомился с энтомологией и сблизился с людьми, увлекающимися коллекционированием насекомых. В результате у него просыпается страсть к коллекционированию жуков.
Он становится близким другом и последователем профессора ботаники Джона Стивенса Генслоу.
В 1831 году по окончании университета Дарвин в качестве натуралиста несмотря на полученое религиозное образование, по рекомендации Генслоу отправился в кругосветное путешествие на экспедиционном судне королевского флота «Бигль», откуда вернулся в Англию лишь 2 октября 1836 года.
Путешествие продолжалось без малого пять лет. Большую часть времени Дарвин проводит на берегу, изучая геологию и собирая коллекции по естественной истории, в то время как «Бигль» под руководством Фицроя осуществлял гидрографическую и картографическую съёмку побережья.
Во время своего путешествия по всем континентам он видимо заболел какой то загадочной болезнью от которой уже никогда не мог вылечиться. С детства он отличался крепким здоровьем и даже мог сделаться спортсменом, так как удивительно быстро бегал.
Только по возвращении из путешествия в 1837 г., он поставил себе вопрос о происхождении видов и решил приступить к его разработке. В 1839 г., по прочтении книги Мальтуса, у него вполне отчетливо формулировалась идея естественного отбора.
В 1859 году Дарвин опубликовал труд «Происхождение видов путём естественного отбора, или сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь»
Теория Чарльза Дарвина была разработана так тщательно, опиралась на такую громаду фактов, объясняла столько загадочных явлений, наконец, указывала столько новых путей для исследования, что утвердилась в науке с замечательною быстротой, несмотря на ожесточенные нападки противников трансформизма
В 1868 году Дарвин опубликовал свой второй труд на тему эволюции — «Изменение животных и растений в домашнем состоянии» в который вошло множество примеров эволюции организмов.
В 1871 году появился ещё один важный труд Дарвина — «Происхождение человека и половой отбор», где Дарвин привёл аргументы в пользу естественного происхождения человека от животных (обезьяноподобных предков).

Об эволюции

Нужно понимать, что эволюция и принцип естественного отбора, могут работать только при наличии возможности передачи наследственной информации. Теперь мы знаем, что эта информация записывается в геноме, совокупности генов данной особи. Без генов эволюция невозможна. Дарвин не знал, где она записывается, но результаты наблюдений указывали ему на сам этот факт. Согласно современному представлению Р.Докинза особь это только тело для перемещения генов. Тела живут и умирают, гены остаются.
Эволюция, обусловленная естественным отбором, состоит в том, что особи с определенными генотипами и фенотипами оставляют больше выживающих и размножающихся потомков, чем особи других генотипов, которые чуть меньше приспособлены. Поэтому эволюция - это изменение генетического состава популяции
Эволюция -незапрограммированный процесс. Эта незапрограммированность обеспечивает нецеленаправленное развитие.
На первый взгляд может показаться, что понять работу принципа естественного отбора просто. Но простота эта кажущаяся. В каждом конкретном случае надо отдельно разбираться. Взаимоотношения различных живых существ друг с другом сложны и многообразны. Мы не в силах проследить все связи. Здесь все влияют на всех.

Реакция Марксистов

Маркс будучи моложе Дарвина на 10 лет впервые прочел "Происхождение видов" всего через год после публикации, и книга настолько пришлась ему по душе, что два года спустя он перечитал ее еще раз.
Он посещал лекции Томаса Гексли, посвященные идеям Дарвина, и "месяцами не говорил ни о чем, кроме Дарвина и огромного значения его научных открытий".
Книга Дарвина очень важна; она служит основой моей идеи естественного отбора в классовой борьбе на протяжении истории. Она не только нанесла смертельный удар "телеологии" в естествознании и эмпирически объяснила ее рациональный смысл".
Еще один марксист Лев Троцкий писал, "Открытие Дарвина - это величайший триумф диалектики в области всей органической материи".

Ничего глупее просто нельзя придумать. Если бы только Дарвин прочитал что нить из диамата, его здоровье окончательно и бесповоротно расстроилось бы.

Маркс, Энгельс, Ленин, толковали дарвинизм в соответствии со своими философскими взглядами. Суть дарвинизма они не поняли.
Можно с уверенностью утверждать, что если бы Дарвин тоже был философ, то он никогда не написал бы «Происхождение видов…».
Дело в том, что философы не утруждают себя изучением конкретных явлений, они «вооружены» высшими знаниями обо всем, а конкретные факты обязаны укладываться в отведенные им философом рамки. Такова на деле эта их диалектика
У Дарвина Максу больше всего понравился термин «Борьба за сосуществование».
Она очень гармонировала с его «классовой борьбой»
Но это совсем разные понятия. У Маркса борьба это борьба не на жизнь, а на смерть. У Дарвина это термин в очень широком смысле.
Карл Маркс даже посвятил Дарвину первое немецкое издание своей книги "Капитал" и подписал на титульном листе "Чарльзу Дарвину от пылкого поклонника".
Дарвин не принял этого посвящения.
В свою очередь Энгельс в своей книге "Диалектика Природы" (The Dialectics of Nature), несомненно, написанную под влиянием идей "Происхождения видов…", чрезвычайно высоко оценил учение Дарвина и попытался внести свой вклад в развитие теории, посвятив этому целую главу книги: "Роль труда в процессе формирования человека от обезьяны".

В этом труде, Энгельс крепко стоит на позиции Ламарка, который считал, что приобретенные признаки наследуются. Поэтому у Энгельса, человек все больше развивал конечности в труде, они поэтому и совершенствовались. Так написать можно только не усвоив приемы анализа, применяемые Дарвином в его книге. Но у философов свои приемы познания.
Через 100 лет после Энгелься, наш Великий мистификатор Т. Лысенко под философским прикрытием академика Презента сумел доказать руководству страны что, путем воспитания можно рожь превратить в пшеницу. А были уже известны и гены и хромосомы.
Но их заклеймили как выдумки буржуазной науки и ввели новые ругательные слова -Менделисты-морганисты.
Вот как наше(советское) признание Дарвина превратилось в свою противоположность. А наука разделилась на нашу отечественную и буржуазную
Трудно понять, почему умные люди (Маркс, Энгельс, Ленин, Плеханов, Троцкий и др.) не могли понять и принять принципов естественного отбора так подробно изложенных и иллюстрированных на множестве примеров у Дарвина.
Ключ к разгадке дает откровенное высказывание Энгельса.

В 1883 г. Ф. Энгельс дал дарвинизму диалектическую оценку -
«В учении Дарвина я согласен с теорией развития, дарвиновский же способ доказательства (борьба за существование, естественный отбор) считаю всего лишь первым, временным, несовершенным выражением только что открытого факта»
Но именно способ доказательства эволюции составляет суть дарвинского учения.

Таким образом, Энгельс надеется со временем найти более подходящее диалектическое объяснение эволюции, чем естественный отбор, который ну никак ни куда не лезет в их догматическую концепцию.
Обычный философский способ обойти некоторую трудность - отбросить её, забыть, сделать вид, что ничего нет. Но эволюция слишком значительный факт, чтобы его можно было игнорировать.
Получив философское образование, классики считали себя обладателями некого высшего знания, которое как ключ позволяет проникнуть в любую другую область знания и поставить там, где не побывала еще борода марксиста, все с головы на ноги, как они «сделали» с диалектикой Гегеля.
Когда Маркс работал над Капиталом, он писал, что изучает алгебру (Видно этому предмету философов вообще не учили). Но в Капитале он осилил только простейшие линейные уравнения, квадратный трехчлен, который изучают школьники в 5 классе, для Маркса был недоступен.
Великий экономист 20 столетия Джон Мейнард Кейнс считал „Капитал“ Маркса устаревшим учебником по экономике, не только ошибочным с экономической точки зрения, но и лишенным интереса и практического применения.
В СССР насаждение марксистской экономики в 1930-е годы сопровождалось разгромом отечественной экономической школы мирового класса (Николай Кондратьев, Василий Леонтьев, Александр Чаянов).
Если смотреть на жизнь сквозь мутные очки диалектики, то увидеть можно не много, а способ мышления оказывается запрограммированным. Ортодоксальность мышления и не давала понять всем марксистам не укладывающуюся в их догмы, но по существу простую идею. Другого объяснения я найти не могу.

Не знаю, как в англоязычных и немецко-язычных источниках, но на русском языке в интернете, а также в литературе последних лет можно очень мало найти о социал-дарвинизме. Собственно, я далеко не уверен, что многие из вас знают, что это такое. Выражение "социал-дарвинизм" крайне неудачное. Да, оно расшифровано в википедии как "социальный дарвинизм"
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B E%D1%86%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8 B%D0%B9_%D0%B4%D0%B0%D1%80%D0%B2%D0%B8%D 0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%BC
Но определение социального дарвинизма дано плохое: как приложение к обществу теории Дарвина о естественном отборе. Вроде бы всё верно, но уж очень грубо, упрощённо. Может возникнуть впечатление, что единственное приложение теории Дарвина предназначалось для защиты существующего строя. А также что теория была социологической. Из небольшой статьи википедии не удаётся понять основных идей социал-дарвинизма, а также кто их критиковал. Вообще, статейка сумбурная и малоинформативная.
Почему же выражение "социал-дарвинизм" неудачно? Потому что было два движения в последней чатверти 19 века: социальный дарвинизм и социалистический дарвинизм! Обавыражения можно сократить как социал-дарвинизм, так что подобное недопустимо. И эти течения мысли к тому же были резко антагонистичны. При этом оба движения основывались на приложении дарвинизма к изучению общества. Но собственно социологическим нельзя назвать ни то, ни другое направление, скорее нужно говорить о социально-философской проблематике. Как раз "социологи" (непрофессиональные) У. Самнер и А. Смолл, упомянутые в википедии, писали в начале 20 века, уже по следам давнего спора, Смолл по сути следовал за Спенсером. Как вы сами можете убедиться из краткого изложения их взглядов http://herzenfsn.narod.ru/leksion/histor yofsoc/historyofsoc4.htm они были достаточно далеки от дарвинизма как такового. Гумпловича тоже нередко необоснованно относят к социальным дарвинистам из-за сходства взглядов, хотя он не опирался на дарвинизм. Настоящий социальный дарвинизм у нас очень мало известен. Из его главных представителей упоминают только Герберта Спенсера. А уж про социалистический дарвинизм вы, скорее всего, вообще никогда не слышали. Хотя социалистический дарвинизм был намного более мощным и развитым движением, и притом стоял ближе к дарвинизму, чем социальный дарвинизм. Итак, познакомлю вас с двумя упомянутыми направлениями. Или, точнее, с социальным дарвинизмом и отношением к нему соцалистического дарвинизма.

Дарвинизм как основа коммунизма

Заключение

Изучение работ основоположников коммунизма показывает, что теория эволюции, особенно в изложении Дарвина, сыграла очень важную роль в формировании коммунизма в его современном виде. Многие теоретики коммунизма, включая Сталина, Ленина, Маркса и Энгельса, придерживались картины мира, изложенной в Книге Бытия, но знакомство с работами Дарвина и других мыслителей его времени в конечном итоге перевернуло их мировоззрение. Труды Дарвина сыграли огромную роль в их обращении в коммунистическую веру и переходе к атеистическому мышлению. К тому же, фундаментальная идея коммунизма, а именно идея насильственной революции, в ходе которой сильные свергают слабых, - естественное и неизбежное последствие взгляда на историю сквозь призму дарвиновских идей.

Wikipedia.org Карл Маркс (1818–1883)

Дарвинизм как мировоззрение стал решающим фактором не только в развитии нацизма, но и в появлении коммунизма и коммунистической катастрофы, унесшей, по некоторым подсчетам, более ста миллионов жизней. Маркс, равно как и его предшественники, сподвижники и последователи, был убеждённым эволюционистом и пытался построить общество на эволюционных началах. Эта точка зрения подтверждается множеством документов и практически не вызывает сомнений.

Уайлдер-Смит (Wilder-Smith) считает, что теория эволюции -

"краеугольный камень современного марксизма. В своё время нацисты, так же, как сегодня коммунисты, были уверены, что эволюция - это факт, что вся жизнь спонтанно развивалась от низших форм к высшим, и что промежуточные звенья (или менее совершенные формы) должны быть уничтожены. Они верили, что естественному отбору можно и нужно активно способствовать, и именно поэтому ввели политические меры для истребления инвалидов, евреев и негров, которых считали "недоразвитыми" (курсив автора)".

Идеологические экстремисты существовали и до издания в 1859 году основополагающей работы Дарвина "Происхождение видов", но поскольку до Дарвина и учёные, как и большинство людей, верили в Бога, этим экстремистам было очень трудно внушить народу коммунистическую или иную левую идеологию. Отчасти по этой причине западным народам веками удавалось сдерживать наиболее радикальные идеи. Дарвин же распахнул двери марксизму, предложив миру "научное" (по мнению Маркса) основание для отрицания Творения, а вслед за этим и Творца. Уход от Бога и знакомство с идеями Дарвина вдохновили Маркса на создание нового мировоззрения, в котором не было места Богу и которое мы знаем под названием "коммунизм". И, подобно другим дарвинистам, Маркс подчеркивал, что его коммунистическое мировоззрение "научно" и задействует "научную методологию и научные воззрения". Бетелл (Bethell) отмечает, что Маркс преклонялся перед книгой Дарвина

"по причине более фундаментальной, нежели экономическая: вселенная Дарвина была всецело материалистична, и для её понимания не больше требовалось прибегать к ненаблюдаемым или нематериальным причинам "вне" её или за её пределами. В этом отношении Дарвин и Маркс были настоящими товарищами и единомышленниками".

А историк Хофштадтер пишет, ранние ортодоксальные марксисты, как правило, "в дарвинистском окружении чувствовали себя как дома. На полках социалистических книжных магазинов в Германии бок о бок стояли работы Маркса и Дарвина". Он также добавляет, что обложки коммунистических книжек, потоком хлынувших из чикагского издательства "Керр прессиз" ("Kerr presses") [главный издатель коммунистической литературы в США], нередко были украшены модными цитатами из Дарвина, Гексли, Спенсера и Геккеля.

Карл Маркс

Карл Маркс, родившийся в 1818 году, в 1824 году был крещен в лютеранской церкви, ходил в лютеранскую школу, где учителя хвалили его "вдумчивые" сочинения на темы морали и религии, а его познания в области богословия оценивали как "изрядные" (первая его письменная работа была посвящена "Христовой любви"). , , Но всё это длилось до тех пор, пока в Берлинском университете он не открыл для себя идеи и труды Дарвина. Всю жизнь Маркс писал не покладая рук; из-под его пера вышли сотни книг, монографий и статей. Сэр Исайя Берлин уверял даже, что ни один мыслитель "XIX века не оказал на человечество столь прямого, целенаправленного и мощного влияния, как Карл Маркс".

Маркс рассматривал живой мир с точки зрения дарвиновского ‘выживания наиболее приспособленных’, борьбы за существование.

Маркс рассматривал живой мир с точки зрения дарвиновского "выживания наиболее приспособленных", борьбы за существование, в которой побеждает сильнейший, а слабый вынужден покоряться. Дарвин учит, что "выживание наиболее приспособленных" характерно для всех форм жизни. Исходя из этого, Маркс пришёл к выводу, что у человека "борьба за существование", как правило, принимает вид классовой борьбы. По мнению Барзуна (Barzun), Маркс считал свой труд точным соответствием труда Дарвина:

"…как и Дарвин, Маркс полагал, что он открыл закон развития. Он представлял историю в виде отдельных эпох, как дарвинисты представляли её в виде геологических эр и последовательно сменявших друг друга форм жизни… и Маркс, и Дарвин считали борьбу движущей силой прогресса. К тому же, высшая ценность по Дарвину - это выживание потомства, безусловный факт, происходящий во времени и никак не соотносящийся с моральными и эстетическими качествами продукта. Высшая ценность по Марксу измеряется в затратах рабочей силы - тоже безусловный факт, происходящий во времени и никак не соотносящийся с полезностью продукта. И Дарвин, и Маркс лавировали перед лицом оппонентов, пытаясь приспособить к обстоятельствам свои механистические построения".

Основными своими идеями Маркс обязан Дарвину. Он писал: "Книга Дарвина очень важна; она служит основой моей идеи естественного отбора в классовой борьбе на протяжении истории …она [книга Дарвина] не только нанесла смертельный удар "телеологии" в естествознании и эмпирически объяснила ее рациональный смысл". Маркс впервые прочел "Происхождение видов" всего через год после публикации, и книга настолько пришлась ему по душе, что два года спустя он перечитал ее еще раз. Он посещал лекции Томаса Гексли, посвященные идеям Дарвина, и "месяцами не говорил ни о чем, кроме Дарвина и огромного значения его научных открытий". Близкий друг Маркса свидетельствует, что Маркс был

"одним из первых, кто осознал значение исследований Дарвина. Еще до публикации "Происхождения видов" в 1859 году - по странному совпадению, в этом же году была издана работа Маркса "К критике политической экономии" - Маркс отмечал эпохальную важность трудов Дарвина. Ибо Дарвин… готовил революцию, очень похожую на ту, на которую работал Маркс…. Маркс следил за новинками печати и замечал каждый шаг вперёд, особенно в области естественных наук…".

Как утверждает Берлин, Маркс, став коммунистом, страстно возненавидел веру в сверхъестественное". Стайн (Stein) отмечал, что "сам Маркс считал труд Дарвина естественнонаучным доказательством своих взглядов…". Хайман (Hyman) включил Маркса и Дарвина в список четырех людей, ответственных, по его мнению, за важнейшие события XX века. Хейер (Heyer) утверждает, что Маркс был "безумно влюблён" в Дарвина, чьи идеи явно оказали большое влияние не только на них с Энгельсом, но и на Ленина и Сталина. Более того, во многих своих работах все они ссылались на идеи Дарвина. Маркс и Энгельс "восторженно приняли" дарвинизм, внимательно следили за трудами Дарвина и в переписке между собой и с другими часто обменивались мнениями о его теориях. , Коммунисты понимали, как важен дарвинизм для их движения, и всеми силами защищали его:

"Социалистическое движение изначально осознавало значение дарвинизма как важной части общего мировоззрения. В 1859 году, когда Дарвин опубликовал "Происхождение видов", Карл Маркс писал Фридриху Энгельсу: "… в этой книге заложены естественноисторические основы наших взглядов". …Из всех выдающихся ученых XIX века, оставивших нам столь богатое наследие, мы особенно благодарны Чарльзу Дарвину, открывшему нам путь к эволюционному, диалектическому пониманию природы".

Маркс и Энгельс "восторженно приняли" дарвинизм, внимательно следили за трудами Дарвина и в переписке между собой и с другими часто обменивались мнениями о его теориях.

Выдающийся коммунист Фридрих Лесснер (Friedrich Lessner) заявляет, что "Капитал" и "Происхождение видов" - "две величайшие научных работы века". "Вклад" дарвинизма в сто сорок миллионов смертей, в которые обошёлся миру коммунизм, определяется отчасти и тем, что

"с точки зрения Маркса у человека нет "природы"… Человек - сам себе создатель; он становится таковым осознанно, вне какой бы то ни было зависимости от законов морали, природы и Бога. …Вот почему марксизм оправдывает безжалостное принесение в жертву людей, живущих сегодня, людей, которые на данном этапе истории являются людьми лишь отчасти".

Холстед (Halstead) добавляет, что теория коммунизма основана на

"диалектическом материализме, столь внятно растолкованном Фридрихом Энгельсом в "Анти-Дюринге" и "Диалектике природы". Он осознал, насколько важен вклад геологии в понимание постоянного движения и изменений в природе, и насколько значителен тот факт, что Дарвин распространил этот вывод на живую природу. …И все же основная проблема теории - природа качественных изменений. Об этом идёт речь и в "Диалектике природы" Энгельса: "развитие, в ходе которого качественные изменения происходят не постепенно, а быстро и внезапно, принимая форму скачка из одного состояния в другое…" Вот и рецепт революции".

Коннер (Conner) добавляет, что, согласно коммунистическому учению, "отстаивая дарвинизм, трудящиеся крепят оборону против реакционных нападок и готовят путь для изменения социального строя", то есть коммунистической революции.

Фридрих Энгельс

Энгельса, коллегу и соавтора Маркса, воспитывал отец, человек очень строгий и набожный; но и Энгельс отрёкся от христианства - в частности, поучившись в Берлинском университете. На похоронах Маркса Энгельс сказал: "Как Дарвин открыл закон эволюции органической природы, так Маркс открыл закон эволюции истории человечества…" Гиммельфарб (Himmelfarb), изучавшая работы Дарвина пришла к выводу, что многое в этом в панегирике было справедливо:

"Оба они прославляли внутренний ритм и течение жизни; один - жизни в природе, другой - жизни в обществе; жизни, которая развивается по определенным законам, неподвластным воле Бога или человека. Ни в истории, ни в природе не было катастроф. Не было необъяснимых событий; ничто не нарушало естественного порядка. Бог был бессилен, как и люди, и не мог вмешаться во внутреннюю, саморегулирующуюся диалектику перемен и развития".

Александр Герцен

Его теория представляла собой характерный русский вариант социализма, основанный на идее крестьянской коммуны.

Есть ещё ряд личностей, без которых невозможно представить себе коммунистическое движение. Один из таких людей - Александр Герцен (1812-1870). Герцен первым сформулировал новые радикальные идеи в России и, всем сердцем приняв марксизм, первым призвал народ к восстанию и установлению коммунистической власти. Его теория представляла собой характерный русский вариант социализма, основанный на идее крестьянской коммуны, и стала идеологической основой для революционной деятельности в России до 1917 года. На Герцена тоже оказала влияние теория эволюции:

"Большая часть университетских работ Герцена была посвящена теме возникновения жизни… Герцен демонстрирует хорошее знание серьезной научной литературы того времени… особенно тех работ, где выдвигалась идея эволюции… [включая] работы Эразма Дарвина, дедушки Чарльза и в некоторой степени его идеологического предшественника. …Герцен внимательно следил за дискуссией между последователями Кювье, отстаивавшими идею неизменности видов, и трансформистом, то есть эволюционистом, Жоффруа Сент-Илером; разумеется, он был на стороне второго, поскольку идея непрерывной эволюции была необходима ему для иллюстрации прогрессивного развертывания Абсолюта. Короче говоря, научное образование Герцена зиждется на сырье для биологии Naturphilosophie".

Владимир Ленин

Ленин, тоже испытавший на себе влияние дарвинизма, действовал по принципу "лучше меньше, да лучше" - парафраз идеи естественного отбора. Семья, в которой он рос, была истинно верующей и принадлежала к среднему классу. Но около 1892 года он открыл для себя труды Дарвина и Маркса - и жизнь его изменилась навсегда. Его переход в ряды марксистов подстегнуло несовершенство российской системы образования - его отца несправедливо отстранили от должности, и семья оказалась в печальном положении. Не прошло и года, как отец умер. Эта история озлобила и ожесточила Владимира, которому было тогда шестнадцать лет. Ленин обожал отца - трудолюбивого, набожного и умного человека. Костер добавляет:

"В кабинете Ленина было одно-единственное украшение - фигурка обезьяны, сидящей на кипе книг (среди которых было и "Происхождение видов") и рассматривающей человеческий череп. Работая за своим столом, утверждая планы, подписывая смертные приговоры, Ленин постоянно видел перед глазами это… глиняное воплощение дарвиновского отношения к человеку. Обезьяна и череп были символами его веры, дарвинистской веры в то, что люди - это звери, мир - джунгли, а жизнь отдельного человека не имеет значения. Скорее всего, Ленин не был порочен от рождения, но по его приказу творилось великое множество ужасных вещей. Возможно, обезьяна и череп служили ему напоминанием о том, что в мире, устроенном по законам Дарвина, жестокость человека к человеку неизбежна. Путь к "раю для рабочих", прокладываемый с помощью "научных" средств, был усеян трупами - по приказу Ленина. Может быть, обезьяна и череп помогали ему задавить в себе то доброе и человечное, что сохранилось со времён его здорового и жизнерадостного детства".

Иосиф Сталин

Wikipedia.org Иосиф Сталин (1879–1953)

Советский диктатор Иосиф Сталин (настоящая фамилия - Джугашвили) уничтожил около шестидесяти миллионов человек. Как и Дарвин, он изучал богословие; как и Дарвина, его преобразила идея эволюции, превратив из христианского проповедника в коммуниста и атеиста. , Ярославский отмечает, что во время обучения в семинарии Сталин "начал читать Дарвина и стал атеистом".

Сталин стал "страстным дарвинистом, отрёкся от веры в Бога и начал рассказывать своим соученикам-семинаристам, что люди произошли не от Адама, а от обезьян". Ярославский отмечает, что "в семинарии в Гори Сталин познакомился не только с теорией Дарвина, но и с идеями марксизма". Миллер (Miller) добавляет, что Сталин обладал феноменальной памятью и усваивал материал с такой легкостью, что обучавшие его монахи предвещали ему судьбу

"… выдающегося деятеля Русской православной церкви. Но за пять лет в семинарии он увлёкся грузинским национально-освободительным движением, теориями Дарвина и произведениями Виктора Гюго о французской революции. Став националистом, он загорелся идеей свержения царя и вступил в тайное социалистическое общество".

В результате

"его суровое детство и вынесенные из него взгляды, подкреплённые чтением Дарвина, убедили его, что терпимость и милосердие - признак слабости и глупости. С хладнокровием, которому мог бы позавидовать сам Гитлер, он уничтожил даже больше людей, чем последний".

Костер (Koster) уточняет, что Сталин убивал по двум причинам:

"…люди представляли угрозу либо для него лично, либо для прогресса, который с точки зрения марксизма-дарвинизма сводился к движению в направлении невиданного земного рая, где должны были царить мир, ненасилие и любовь к ближнему".

Паркадзе, друг детства Сталина, тоже подчёркивает влияние дарвинизма:

"В молодости мы жадно стремились к знаниям. И чтобы развенчать в умах семинаристов миф о сотворении мира за шесть дней, мы должны были ознакомиться с геологическими теориями о происхождении и возрасте Земли, и уметь доказывать их в спорах; мы должны были ознакомиться с трудами Дарвина. В этом нам помогли … "Древность человека" Лайеля, "Происхождение человека" Дарвина в переводе под редакцией Сеченова. Товарищ Сталин с большим интересом читал научные работы Сеченова. Постепенно мы дошли до учения о развитии классового общества и начали читать труды Маркса, Энгельса и Ленина. В то время за чтение марксистской литературы наказывали, так как она считалась революционной пропагандой. Это особенно ощущалось в семинарии, где одно упоминание имени Дарвина сопровождалось поношениями и проклятиями. Товарищ Сталин обратил наше внимание на эти книги. Он сказал, что, прежде всего, мы должны были стать атеистами. Многие из нас начали придерживаться материалистического мировоззрения и игнорировать богословские дисциплины. Чтение самой разнообразной научной литературы не только помогло многим из нас избавиться от фанатичного и ограниченного семинарского духа, но и подготовило наши умы к принятию марксизма. Всё, что мы читали, - будь то книга об археологии, геологии, астрономии или первобытных людях - помогало нам убедиться в истинности марксистских идей.

Благодаря влиянию Ленина, Сталина и других советских вождей, Дарвин стал "властителем умов в Советском Союзе. В Москве есть прекрасный музей Дарвина, а к столетию "Происхождения видов" советские власти учредили особую медаль Дарвина".

Маркс против религии

Отвергнув христианскую веру и став атеистом, Маркс пришёл к выводу, что религия - орудие богатых для порабощения бедных.

Отказ от религии и распространение дарвинизма имели важнейшее значение для развития коммунистического движения. Отвергнув христианскую веру и став атеистом, Маркс пришёл к выводу, что религия - орудие богатых для порабощения бедных. Он открыто объявил религию "опиумом для народа", и почти во всех странах, где к власти приходили коммунисты, деятельность церквей если не полностью упразднялась, то сводилась к минимуму. Опиум - болеутоляющее средство, и Маркс считал, что религия выполняет ту же функцию, то есть умиротворяет угнетенных.

Маркс считал, что религия - не просто мираж, но мираж вредоносный: она заключает в себе угрозу для общества, отвлекая угнетенных от осознания того, что их притесняют, и не давая им задуматься о том, в сколь ужасных условиях им приходится существовать. До тех пор, пока трудящиеся и угнетенные будут верить, что их терпение, добродетели и страдания - плата за свободу и счастье в раю, они будут позволять притеснять себя. Следовательно, решил Маркс, трудящиеся научатся по-другому воспринимать действительность, только когда поймут, что нет ни Бога, ни жизни после смерти, а стало быть, нет и причин не иметь того, чего хочешь, даже если придётся отнимать это у других.

В качестве решения проблемы Маркс предлагал упразднить религию и тем самым дать беднякам возможность открыто взбунтоваться против угнетателей (землевладельцев, богачей, предпринимателей и т. д.) и отобрать у них богатство, чтобы бедные могли насладиться удовольствиями этой жизни. А поскольку богатые и власть имущие не собираются отдавать всё это даром, народным массам придётся применить силу. Эйдельберг (Eidelberg) отмечал, что "эсхатология Маркса, его материалистическое понимание истории сводятся к доктрине перманентной революции - доктрине, которая не может обойтись без насилия, террора и тирании".

Именно поэтому Маркс и пришёл к выводу, что "упразднение религии" - необходимое условие достижения истинного счастья народа. Следовательно, одна из главных задач коммунизма - отобрать у людей опиум (религию) и объяснить им, что есть, пить и веселиться нужно прямо сейчас, потому что завтра они могут умереть (а чтобы им было на что есть, пить и веселиться, они должны красть у богатых и преуспевающих). Маркс подчёркивал, что, с точки зрения дарвинизма, жизнь по большому смыслу не имеет никакого смысла, кроме получения удовольствия, потому что наше существование - всего-навсего случайность, каприз природы, который, по всей вероятности, никогда больше на Земле не повторится.

Однако, строя своё идеалистическое (но нереалистическое) мировоззрение, Маркс не учел одного факта- а именно того, что, как учит Библия, трудящиеся достойны награды за свой труд. Начиная свое дело, человек, как правило, сильно рискует; чтобы достичь успеха, нужно много и усердно работать и обладать недюжинным талантом руководителя. Большинство новых предприятий терпит неудачу, а успеха - причем, как правило, весьма умеренного - достигают менее пятой части предпринимателей.

С другой стороны, награда в случае успеха огромна; это не только богатство и престиж, но и удовлетворение от достигнутой цели - создания процветающего предприятия. Чтобы люди пошли на риск, вознаграждение должно было быть очень большим. Многие из тех, кто потерпел неудачу в бизнесе, потеряли все, что у них было. Это и есть причины, по которым коммунизм как экономическая теория был обречен на провал.

Чтобы коммунизм не утратил своих основных позиций, необходимо настроить людей против религии - особенно против христианства, иудаизма и ислама, поскольку все эти религии учат, что лишать людей собственности без надлежащей компенсации неверно, и что убийство человека ради того, чтобы завладеть его имуществом, - тяжелейший грех.

Чтобы коммунизм не утратил своих основных позиций, необходимо настроить людей против религии - особенно против христианства, иудаизма и ислама, поскольку все эти религии учат, что лишать людей собственности без надлежащей компенсации неверно, и что убийство человека ради того, чтобы завладеть его имуществом, - тяжелейший грех. Кроме того, эти религии подчёркивают, что хотя мы должны бороться за правду, справедливость в этом мире не гарантирована (однако Бог обещает праведникам награду после смерти).

Отрицание христианства и его нравственных ценностей и обращение к агностическому/атеистическому мировоззрению стало краеугольным камнем теории Маркса, равно как и многих его последователей. Священное Писание учит нас состраданию к бедным, вдовым, сирым, больным, отверженным и даже преступившим закон. Но оно же учит, что труженик достоин своей награды, и осуждает убийство (даже в ходе социальной революции - "кто мечем убивает, тому самому надлежит быть убиту мечем"; Откровение 13:10). Христианство всегда выступало как сила, противостоящая попыткам лишить людей плодов их труда.

Последствия атеистического идеала Маркса сейчас, увы, слишком очевидны. Коммунистический девиз "от каждого по способностям, каждому по потребностям" то и дело превращался в "бери побольше, а отдавай поменьше". В результате экономика большинства коммунистических стран потерпела крах. Десять лет назад мы стали свидетелями распада всех коммунистических режимов; на смену им пришли капиталистические или социалистические формы правления. (Так, Китай в стремлении сосуществовать с капиталистическим миром провел целый ряд фундаментальных капиталистических реформ, а Северная Корея стремительно приближается к социалистическому правлению). Качество жизни общества зависит от моральных качеств его лидеров. Школами, заводами и странами в целом должны руководить квалифицированные специалисты. Экономическое оскудение России и значительной части Восточной Европы (обусловленное целым комплексом взаимосвязанных факторов) красноречиво свидетельствует о крахе коммунизма.

Почему коммунизм неразрывно связан с атеизмом, и почему он привел к катастрофе

На Карла Маркса (1818–1883) сильное влияние оказала диалектическая концепция Гегеля. Георг Гегель (1770–1831) считал, что религия, наука, история, и "почти всё остальное" с течением времени эволюционируют, переходя на более высокую ступень развития. Этот процесс носит название диалектического процесса, где тезис (идея) со временем сталкивается с антитезисом (противоположной идеей) и рождает синтез или смесь лучшего из обеих идей, новой и старой. Маркс пришёл к выводу, что тезис - это капитализм, а антитезис - организованный пролетариат. По существу, главным конфликтом капитализма был конфликт между теми, кто контролирует средства производства (собственники, богачи, или буржуазия) и теми, кто действительно выполняет тяжёлую физическую работу (трудящиеся, или пролетариат). Главная идея Маркса заключалась в том, что синтез (то есть коммунизм) должен был родиться из борьбы пролетариата и буржуазии. Яркий примером тому служит знаменитый призыв Маркса: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь и свергните своих угнетателей".

Маркс считал, что народные массы (трудящиеся - те, кто работал на фабриках и фермах) будут бороться с собственниками, богачами и предпринимателями. Так как рабочих было намного больше, чем собственников, Маркс верил, что со временем они путём насильственной революции свергнут предпринимателей и отберут у них и фабрики и всё состояние. В результате, полагал Маркс, установится диктатура пролетариата, частная собственность будет упразднена, и трудящиеся будут сообща владеть страной, включая сельскохозяйственные предприятия и средства производства. Все они будут поровну делить результаты труда, и, таким образом, возникнет бесклассовое общество, где все будут зарабатывать одно и то же количество денег. Такой взгляд на мир, безусловно, импонировал миллионам людей, особенно бедным и угнетенным, да и многим представителям среднего класса, которые сочувствовали беднякам.

В ходе коммунистических революций у землевладельцев, богачей, промышленников и многих других силой отбирали имущество - а это вызывало жесточайшее сопротивление со стороны законных хозяев. Ведь многие из них нажили свое состояние ценой тяжкого труда и разумных предпринимательских решений. И, разумеется, люди не желали даром отдавать то, ради чего зачастую трудились годами.

Все это вылилось в кровавую бойню, унесшую миллионы жизней. Среди убитых нередко оказывались лучшие из лучших - самые способные предприниматели, самые квалифицированные промышленники, "мозг" нации. Компании и фабрики, которыми раньше управляли те, кого Маркс называл "буржуазией", возглавили рабочие - а им зачастую не хватало умения и личностных качеств, необходимых для успешного руководства предприятием. В результате для целых поколений, выросших при коммунистическом режиме, нормой стали некачественные товары, низкая производительность труда и немыслимо высокий уровень брака в производстве.

По замечанию Джорафски (Jorafsky), как бы сурово история не осудила марксизм, никуда не деться от того факта, что он неразрывно соединил в себе дарвинизм и революцию:

"…вряд ли кто-нибудь из историков будет спорить с тем, что одной из главных причин огромного влияния марксизма стала претензия Маркса на научное обоснование изменения общества".

Коммунизм в Китае

Wikipedia.org Мао Цзэдун(1893–1976)

Дарвинизм сыграл решающую роль и в коммунистической революции в Китае: "Мао Цзэдун считал Дарвина - в изложении немецких дарвинистов - создателем основ китайского научного социализма". , Политика Мао погубила восемьдесят миллионов человеческих жизней. Степень воплощения в жизнь идей дарвинизма хорошо описана у Кеннета Хсу (Kenneth Hsu). Когда в сороковые годы он учился в Китае, по утрам весь класс должен был заниматься зарядкой для укрепления тела, а оставшееся до завтрака время ученики слушали пылкие речи директора школы. "Он говорил, что мы должны закалять свою волю для борьбы за существование, что слабые погибнут, а выживут только сильнейшие".

Школьников учили, добавляет Хсу, что человек черпает силу не в одобрении других, как учили их матери, но в собственной ненависти. По иронии судьбы, отмечает он,

"в тоже самое время, по другую сторону линии фронта немецкий подросток слушал речи Геббельса и записывался в "гитлерюгенд". Наши учителя, и мой и его, говорили, что один из нас должен властвовать над другим, но моя мама ничуть не удивилась бы, если бы кто-то сказал ей, что мы - коллеги, соседи или даже друзья. Пережив войну, мы, тем не менее, пали жертвами жестокой общественной идеологии, утверждавшей, что борьба между людьми, классами, народами и расами - естественное условие жизни, и что притеснение слабых сильными не менее естественно. Более века эта идеология считалась законом природы, механизмом эволюции, столь внятно сформулированным Чарльзом Дарвином в 1859 году в "Происхождении видов"… Вот уже тридцать лет прошло с тех пор, как я маршировал по школьному двору и слушал, как ректор пытается опровергнуть мудрость моих предков с помощью дарвинистских идей о превосходстве сильного над слабым".

В свете событий, происшедших во время и после войны (и вполне вероятных в будущем), Хсу делает вывод: "Я не могу не задать вопрос: что же за приспособленность вырабатывается в результате такой борьбы за существование? Как ученый, я обязан серьезно задуматься о научной ценности идеи, способной нанести такой урон!" ,

Хсу сообщает, что Тео Самнер (Theo Sumner) во время поездки в Китай с немецким канцлером Гельмутом Шмидтом тоже отмечал особое влияние дарвинизма. Тео с изумлением услышал от Мао Цзэдуна слова о том, что он многим обязан дарвинизму и, в особенности, Эрнсту Геккелю (дарвинисту, человеку, оказавшему также большое влияние на Гитлера). Мао был уверен, заключает Хсу, что "без постоянного давления естественного отбора человечество бы деградировало. Эта идея вдохновила Мао стать на сторону "непрерывной революции, которая привела мою родину на грань гибели".

Заключение

С точки зрения Гитлера, Сталина и Мао Цзэдуна в обращении с людьми как с животными не было ничего плохого, поскольку, по их мнению, Дарвин "доказал", что люди не созданы Богом, а произошли от какого-то одноклеточного организма. Все трое считали, что в уничтожении менее приспособленных, или в том, чтобы "загонять их, подобно скоту, в товарные вагоны, направлявшиеся в концентрационные лагеря и гулаги" нет ничего аморально, если эти меры способствуют достижению главной цели дарвинистской философии.

История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века) Коллектив авторов

Философское осмысление эволюционной теории Дарвина

Философское осмысление эволюционной теории Дарвина

Громадное мировоззренческое значение основоположники марксизма придавали труду Ч. Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора», опубликованному в конце 1859 года. Клерикалы, консервативно мыслящие ученые и реакционные общественные деятели не без основания увидели в учении Дарвина подрыв идеологических основ существующего строя и повели против дарвинизма ожесточенную борьбу. Напротив, прогрессивные силы решительно выступили в его защиту.

В своих воспоминаниях В. Либкнехт свидетельствовал, что, ознакомившись с работами Дарвина, Маркс и его друзья «целыми месяцами не говорили ни о чем другом, как о Дарвине и революционной силе его научных открытий». Менее чем через три недели после выхода в свет книги «Происхождение видов» Энгельс писал Марксу, что Дарвин превосходен, что до сих пор не было такой грандиозной попытки доказать историческое развитие в природе, да еще с таким успехом. В свою очередь Маркс в письме Энгельсу охарактеризовал труд Дарвина как «естественноисторическую основу для наших взглядов». Несколько позже он высказался аналогичным образом и в письме к Ф. Лассалю: «Несмотря на все недостатки, здесь впервые не только нанесен смертельный удар „телеологии“ в естествознании, но и эмпирически объяснен ее рациональный смысл». Давая общую оценку теории великого английского ученого, основоположники марксизма полагали коренным пунктом его учения утверждение идеи развития в мире живой природы. Недаром в речи на могиле Маркса Энгельс сравнил своего покойного друга именно с Дарвином: «Подобно тому как Дарвин открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития человеческой истории…»

Мысли основоположников марксизма о Дарвине и его учении получили систематическое изложение в произведениях Энгельса «Диалектика природы» и «Анти-Дюринг».

Во введении к «Диалектике природы» отмечалось, что гениальное предвосхищение идеи развития органического мира, сделанное К.Ф. Вольфом в 1759 году и развитое Л. Океном, Ж.Б. Ламарком, К. Бэром, было «победоносно проведено в науке ровно сто лет спустя, в 1859 г., Дарвином». Назвав здесь ряд других естественнонаучных открытий, раскрывающих всеобщую связь и развитие в природе, Энгельс заключил: «Новое воззрение на природу было готово в его основных чертах: все застывшее стало текучим, все неподвижное стало подвижным, все то особое, которое считалось вечным, оказалось преходящим, было доказано, что вся природа движется в вечном потоке и круговороте». Так подчеркивалось значение дарвинизма для утверждения материалистической диалектики и ее проникновения в естествознание.

В первоначальной рукописи произведения «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (1886), а затем и в окончательном тексте произведения Энгельс отнес учение Дарвина к трем великим открытиям естествознания середины XIX века, сыгравшим решающую роль в раскрытии объективной диалектики природы. В первом варианте, ряд страниц которого Энгельс приобщил к рукописям «Диалектики природы», говорится о теории Дарвина: «Какие бы превращения ни предстояли еще этой теории в частностях, но в целом она уже и теперь решает проблему более чем удовлетворительным образом. В основных чертах установлен ряд развития организмов от немногих простых форм до все более многообразных и сложных, какие мы наблюдаем в наше время, кончая человеком. Благодаря этому не только стало возможным объяснение существующих представителей органической жизни, но и дана основа для предыстории человеческого духа, для прослеживания различных ступеней его развития, начиная от простой, бесструктурной, но ощущающей раздражения протоплазмы низших организмов и кончая мыслящим мозгом человека. А без этой предыстории существование мыслящего человеческого мозга остается чудом».

Наряду с мировоззренческими выводами из теории Дарвина в целом, основоположники марксизма подвергали философскому анализу и отдельные ее положения, а также характер примененного в ней теоретического метода.

В «Диалектике природы» особенно внимательно рассматривается значение теории Дарвина для диалектического понимания необходимости и случайности. Как уже говорилось выше, естествоиспытатели XIX века в большинстве либо отрицали объективный характер случайности, либо метафизически противопоставляли ее необходимости. Такого рода высказывания есть и у Дарвина. Но, как показано в «Диалектике природы», объективно его теория обосновывала совсем иной подход к данной проблеме.

Неопределенная изменчивость, не детерминированная однозначно и потому проявляющаяся как случайность, здесь не противоречит закономерной природе эволюционного процесса. Напротив, последняя проявляется в «Происхождении видов» как раз через многочисленные случайные изменения. Таким образом, Дарвином был выявлен новый вид причинной связи, действующий в живой природе и имеющий характер статистической закономерности. «Дарвин в своем составившем эпоху произведении исходит из самой широкой, покоящейся на случайности, фактической основы, – отмечал Энгельс. – Именно бесконечные случайные различия индивидов внутри отдельных видов, различия, которые могут усиливаться до выхода за пределы видового признака и у которых даже ближайшие их причины могут быть установлены лишь в самых редких случаях, именно они заставляют его подвергнуть сомнению прежнюю основу всякой закономерности в биологии – понятие вида в его прежней метафизической окостенелости и неизменности». Такой подход, с точки зрения Энгельса, является практическим доказательством внутренней связи между необходимостью и случайностью.

Немалое внимание уделено в «Диалектике природы» и проблеме прерывности – непрерывности, скачков в развитии живой природы. Как известно, Дарвин не раз выражал согласие со старым изречением натуралистов «природа не делает скачков» и рассматривал эволюцию как постепенный процесс. Многие обвиняли ученого в плоском эволюционизме, однако Энгельс был одним из первых, кто отверг эти нападки. Он показал, что скачки в ходе развития органического мира носят, как правило, не взрывной, а «постепенный» характер. Эта их особенность, связанная со временем протекания, обусловливает то, что «в пределах сферы жизни скачки становятся… все более редкими и незаметными». Ведь скачки – это стадия превращения одного качества в другое, которая может длиться сотни и тысячи лет, разбиваясь на мельчайшие ступеньки, в совокупности создающие видимость непрерывной цепочки изменений. В этом смысле Энгельс отмечал, солидаризируясь с учением Дарвина, что «в природе нет скачков именно потому , что она слагается сплошь из скачков».

При всей положительной оценке учения Дарвина в целом основоположники марксизма не воспринимали его догматически и находили некоторые его положения ошибочными. К их числу они относили, например, некритическое перенесение Дарвином в естествознание положения Т. Гоббса о «войне всех против всех» и надуманной теории народонаселения Т. Мальтуса. «Ошибка Дарвина, – писал Энгельс, – заключается именно в том, что он в своем „естественном отборе, или выживании наиболее приспособленных“, смешивает две совершенно различные вещи:

1) Отбор под давлением перенаселения, где наисильнейшие, быть может, и выживают в первую очередь, но могут оказаться вместе с тем и наислабейшими в некоторых отношениях.

Главное тут то, что каждый прогресс в органическом развитии является вместе с тем и регрессом, ибо он закрепляет одностороннее развитие и исключает возможность развития во многих других направлениях».

Энгельс отметил, что многие биологи были склонны до Дарвина видеть в природе только гармонию, а после признания его учения, наоборот, только борьбу. Обе эти концепции, с его точки зрения, правомерны, но в известных узких границах, поскольку они обе одинаково односторонни и ограниченны. «Взаимодействие мертвых тел природы, – писал он, – включает гармонию и коллизию; взаимодействие живых существ включает сознательное и бессознательное сотрудничество, а также сознательную и бессознательную борьбу. Следовательно, уже в области природы нельзя провозглашать только одностороннюю „борьбу“».

Энгельс, таким образом, не против признания в природе борьбы за существование, но он не согласен с ее абсолютизацией. Другой важный момент, который он отмечает в данной связи и который существенно дополняет и расширяет концепцию естественного отбора, осуществляемого посредством борьбы за существование, – это идея диалектического взаимодействия приспособления и наследственности (данная мысль особенно четко выражена в «Анти-Дюринге»).

Из многих высказываний Маркса и Энгельса по вопросу о причинах и направлении естественного отбора следует, что в должной мере оценивая фактор борьбы за существование в процессе естественного отбора, они в то же время склонялись к признанию также и прямого влияния среды на организмы. Так, обсуждая в переписке с Энгельсом книгу французского естествоиспытателя П. Тремо «Происхождение и видоизменения человека и других существ» (Париж, 1865), Маркс при всех ее недостатках, усматривал в ней «весьма значительный прогресс по сравнению с Дарвином», особенно в признании воздействия почв на развитие организмов. «Основная идея Тремо о влиянии почвы… – писал Маркс, – является, по-моему, такой идеей, которую нужно только высказать , чтобы она навсегда завоевала себе право гражданства в науке, и это совершенно независимо от изложения Тремо». Хотя Энгельс возражал против такой оценки Марксом книги П. Тремо и между ними в ходе переписки возникла дискуссия по этому вопросу, он тем не менее также усматривал заслугу французского автора «в том, что он в большей степени, чем это делали раньше, подчеркнул влияние „почвы“ на образование рас, а следовательно, и видов».

Несмотря на обоснование Энгельсом глубокой связи дарвинизма с идеями материалистической диалектики, некоторые ученые считают его сторонником скорее Ламарка, чем Дарвина. При этом они ссылаются на принятие Энгельсом идеи наследования приобретенных свойств. Действительно, Энгельс эту идею не отрицал. Однако ее не следует вырывать из контекста взглядов Энгельса на развитие органического мира. Внимательный анализ всей совокупности его теоретических утверждений позволяет сделать вывод, что в своих существенных моментах взгляды Энгельса никак не отнесешь к ламаркизму. Энгельс, в частности, отвергал присущую ламаркизму телеологическую трактовку эволюции, а также отстаиваемое им идеалистическое учение о психической основе морфологических изменений в живой природе, в соответствии с которым «потребность рождает орган». С точки зрения выдающегося советского биолога И.И. Шмальгаузена взгляды Энгельса на проблему приобретенных признаков были не возвратом к ламаркизму, а, скорее, предвосхищением представлений об активной роли фенотипа в эволюционном процессе, развиваемых современной наукой.

Высказывая свои сомнения по поводу тех или иных положений Дарвина, которые казались ему ошибочными или неубедительными, Энгельс делает это весьма деликатно. Но, как и Маркс, он решительно и категорически отвергал псевдонаучные построения тех, кто пытался распространить учение о борьбе за существование на общественную жизнь (позднее эта тенденция получила наименование социал-дарвинизма). Попытки «подвести все богатое многообразие исторического развития и его усложнения под тощую и одностороннюю формулу: „борьба за существование“» он характеризует как совершенное ребячество. Антинаучной биологизаторской концепции общественного развития Маркс и Энгельс противопоставляли свое учение о классовой борьбе в контексте всей историко-материалистической концепции общества и его развития.

Из книги Философия автора Лавриненко Владимир Николаевич

1. Философское осмысление проблемы Человеческое общество представляет собой часть природы. И это не нуждается в особых доказательствах. Ведь в организме каждого человека протекают природные химические, биологические и другие процессы. Организм человека выступает в

Из книги Ислам и наука автора Апшерони Али

ОПРОВЕРГАЯ ЧАРЛЬЗА ДАРВИНА Как известно, в советские время ученым запрещали проводить исследования за границами официальной науки и потому за 74 года им так и не удалось выдвинуть сколько-нибудь стройную и убедительную эволюционную концепцию, а оставалось лишь мусолить

Из книги Философия: конспект лекций автора Мельникова Надежда Анатольевна

Из книги История психологии автора Лучинин Алексей Сергеевич

38. Эволюционная теория Ч. Дарвина и ее влияние на развитие физиологии и психологии Революцию во всем строе биологического и психологического мышления произвело учение английского натуралиста Чарльза Дарвина (1809–1882). Его труд «Происхождение видов путем естественного

Из книги Эволюционная теория познания [врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки] автора Фоллмер Герхард

Применение к эволюционной теории познания Последняя глава показала, что теоеретико-научные критерии оценки оценки теорий могут применяться к теории познания. В случае эволюционной теории познания это очень важно, потому что здесь на теоретико-научные вопросы даётся

Из книги Объективное знание. Эволюционный подход автора Поппер Карл Раймунд

Эволюция эволюционной теории позания Эволюционное понимание - как любое познание - также является историей. Насколько далеко распространяется эта история? Принципиально возможно считать такую позицию естественной уже всегда; ибо теория познания имеет ведь

Из книги Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки автора Хорган Джон

16. Очерк эволюционной эпистемологии Насколько мне известно, термин «эволюционная эпистемология» был предложен моим другом Дональдом Кэмпбеллом. Идея эта постдарвиновская и восходит к концу девятнадцатого столетия - к таким мыслителям, как Дж. М. Болдуин, К.Ллойд

Из книги Жизнь без головы автора Хардинг Дуглас

Глава 5 Конец эволюционной биологии

Из книги Любовь автора Прехт Рихард Давид

Глава 2 Осмысление видения По мере того как первый восторг от моего гималайского открытия постепенно проходил, я начал описывать его сам для себя примерно следующим образом.Раньше я, не вдаваясь в детали, так или иначе представлял, что я населяю свой дом-тело и выглядываю

Из книги Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке автора Субетто Александр Иванович

Глава 6 Сомнения Дарвина Что отличает любовь от секса?

Из книги Личность и Эрос автора Яннарас Христос

1. Осмысление ноосферного смысловедения На Земле живут странные существа – люди, считающие себя разумными. Они придумали необычайно хитроумные и сложные вещи – Слова, и их деятельность в конце концов оказалась в тисках этого жесткого изобретения . В.В. Налимов 1.1.

Из книги Осмысление процессов автора Тевосян Михаил

Из книги Оптимистическая трагедия одиночества автора Порошенко Ольга Юрьевна

«Осмысление процессов» или «Теория всего» Современное научное мышление отдало на растерзание технологическому прогрессу нашу планету, со всеми ее видами и формами жизни. Мир традиционного религиозного мышления отдал на растерзание человеческую душу. Привести в

Из книги автора

Глава 12 Миропонимание, мироустройство, миросозидание. Осмысление целей и задач человеческого бытия. Законы управления обществом. Теория аномалий Везде ярем, секира иль венец, Везде злодей иль малодушный, А человек везде тиран иль льстец, Иль предрассудков раб

Из книги автора

Философское осмысление природы трагического «Я есмь» (в мире) склонно к тому, чтобы означать, что я существую, только если могу отделиться от бытия…«Я держусь за недра небытия», это печально и тревожно, но говорит еще и о том чуде, что небытие в моей власти, что я могу не

Из книги автора

Философское осмысление мира и человека – в – мире «образ мира» как способ познания человека и мира – стиль мышления как характеристика индивидуального сознания – два типа философствования – «классическое» и «неклассическое» философствование – «эстетическая

Начиная с "Манифеста Коммунистической партии"(1848), К.Марксом, Ф.Энгельсом, а впоследствии В.И.Лениным разработаны основы коммунистической идеологии, выработан план построения социализма. Все это начало активно внедряться на практике в России. Но, как теперь мы уже можем определенно сказать, не имело успех. Более того, потерпело сокрушительное фиаско. В чем же причины такой очевидной неудачи? Почему столь романтическая идея потерпела крах? Где ошиблись основоположники коммунизма? Анализу этих вопросов и посвящена работа, написанная в конце 1980-х - начале 1990 годов, и, судя по направленности мысли некоторых социологов (см. введение), до сих пор сохранившая свою актуальность.

Сладкий яд утопии

В 1859 году, когда Маркс и Энгельс полным ходом разрабатывали свою теорию коммунизма, вышла в свет книга Чарльза Дарвина "О происхождении видов путем естественного отбора", которая весьма недвусмысленно указывала на место человека в общем ряду со всеми прочими организмами биосферы и об их подчинении единым законам природы. Однако столь скромное место далеко не всех устраивало, не устроило оно и классиков коммунизма.

Все биологические системы, будь то вирус, человеческий организм или сообщества животных являются саморегулирующимися, и осуществляется эта регуляция, как известно, по принципу обратной связи. Этот же принцип заложен и в экономической системе, построенной на рыночных отношениях, вмешательство государства в этот механизм весьма ограничено. Марксизм же предлагает разрушение обратных связей и тотальный централизованный контроль. Какими соображениями руководствовались классики марксизма, предлагая этот путь, можно понять, исследуя их представления о теории эволюции.

Труд Дарвина глубоко оскорбил основоположников коммунизма в лучших чувствах ко всему человечеству. "Дарвин не подозревал, какую горькую сатиру он нарисовал на людей и, в особенности на своих земляков, когда он доказывал, что свободная конкуренция, борьба за существование, прославляемая экономистами как величайшее историческое достижение, является нормальным состоянием мира животных . Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными..." .

Вот оказывается для чего следует уничтожить принципы обратной связи, чтобы "поднять людей над прочими животными"!

Психологически такое желание вполне понятно - природа, увы, не обладает моралью, каждую секунду на земле погибает астрономическое количество живых существ, проигравших в борьбе за существование. Такая расточительность природы есть плата за эволюцию, и, между прочим, никому не приходит в голову ликвидировать сию вселенскую несправедливость посредством борьбы с принципами обратной связи, регулирующими все эти процессы, тем более, что отдельные эксперименты в этом направлении, как правило, заканчиваются весьма плачевно. Вспомним, например, знаменитый эпизод избиения волков во благо зайцев, после чего зайцы благополучно погибли от эпидемий. Природа всегда мстит за попытки исправить ее законы.

Вернемся, однако, к классикам. Теория Дарвина первоначально произвела на них благоприятное впечатление, но только до тех пор, пока, на их взгляд, лила воду на их мельницу. "Книга дает естественно историческую основу для наших взглядов" . Но как только они заметили, что теория Дарвина аналогична рыночному принципу, "прославляемому экономистами", как великий Чарльз Дарвин им резко разонравился. "Все дарвиново учение о борьбе за существование является просто-напросто перенесением из общества в область живой природы гоббсова учения о bellum omnium contra omnes (война всех против всех) и буржуазного экономического учения о конкуренции, а также мальтусовской теории народонаселения. Проделав этот фокус (безусловная правомерность которого - в особенности, что касается мальтусовского учения - еще очень спорна - Л.О.-Д.), очень легко потом опять перенести эти учения из истории природы обратно в историю общества" .

Осмелюсь заступиться за "фокусника" Дарвина, для которого теория Мальтуса действительно послужила ключом к объяснению происхождения видов. Однако, для такого "просто-напросто" перенесения даже гениальности Дарвина было недостаточно (да и небезопасно по тем временам), не будь у него великолепной естественнонаучной базы и огромного количества неопровержимых фактов, собранных им в течение 20-ти лет, которые, в конечном счете, и убедили в правоте его теории весь мир, но только не Маркса и Энгельса.

Маркс и Энгельс, заклеймив теорию Мальтуса, "вместе с водой выплескивают и ребенка". А между тем, гениальное озарение, ведущее к великим открытиям, наступает порой и под воздействием более прозаических явлений, чем научная теория. Например, легендарное яблоко, упавшее на голову Ньютона, или архимедова ванна, а иногда уже доказанные научные истины не могут пробиться сквозь косность или предвзятость современников.

Совершенно непонятно, что именно в данном случае подразумевается под словом "перенос". Единственное, что мог бы Дарвин "просто-напросто перенести", так это просто-напросто сам факт существования этой борьбы, а он, как говорится, налицо как в человеческом обществе, так и во всей остальной биосфере. Впрочем, Маркс отнюдь не был столь уж ревностным поклонником чистоты границ между областями наук. В письме Лассалю 1861 г. он пишет: "Очень значительная книга Дарвина, она годится мне, как естественнонаучная основа понимания исторической борьбы классов". Стало быть, для борьбы классов годится, а для учения о конкуренции не годится. Причины такой дискриминации вполне понятны: если признать, что конкурентная борьба является естественным процессом, происходящим в человеческом обществе, то придется согласиться и с тем, что в биосфере борьба за существование является движущей силой эволюции. Следовательно, есть все основания предположить, что конкурентная борьба является движущей силой прогресса, а поскольку конкурентная борьба и борьба классов вполне объединяются под общим названием "борьбы за существование", то в дальнейшем Маркс предпочитал понимать историческую борьбу классов без книги Дарвина.

Энгельс также не отличался особой последовательностью взглядов в понимании движущих сил эволюции. Эту фразу о цирковых талантах Чарльза Дарвина можно прочитать и в письме Энгельса к Петру Лавровичу Лаврову, написанному в 1875 году , но уже в "Анти-Дюринге"(1871-1878) содержится критика этого положения. "Прежде всего Дарвину ставится в упрек, что он переносит теорию народонаселения Мальтуса из политической экономии в естествознание" , и далее на нескольких страницах идет спор с Дюрингом в пользу Дарвина и Геккеля. Можно было бы предположить, что взгляды Энгельса изменились, но, по всей видимости, они из-менились только на время, чтобы "разгромить" Дюринга, так как в дальнейшем они возвращаются на уровень 1875 года. Что же принять за основу, если взгляды ученого, мягко выражаясь, не отличались постоянством? Вероятно, его последнюю работу, если, конечно, не допускать, что он к тому времени уже утратил ясность мысли.

Таким трудом у Энгельса является "Диалектика природы", на ней я и основывалась, хотя и приходится часто слышать справедливое замечание, что она де не закончена. Конечно, следуя логике приведенных выше фактов, можно предположить, что если бы Энгельс ее закончил, мы смогли бы прочитать нечто совершенно противоположное, но если не прибегать к помощи спиритистов, остается довольствоваться тем, что есть.

Кроме того, наша задача состоит не в том, чтобы склочно выискивать у классиков противоречивые высказывания и выдвигать обвинения в научной недобросовестности, а в том чтобы выделить именно ту линию в их понимании законов природы, которая и привела к формированию нового "антидарвиновского" направления в естествознании. Конечно, оно было не единственным, и до Дарвина, и в его время вплоть до наших дней выдвигались, выдвигаются и, по всей вероятно-сти, будут выдвигаться все новые и новые гипотезы движу-щих сил эволюционного процесса, некоторые из них допол-няют учение Дарвина, другие ему противоречат, но ни одна из них не привела к столь печальным последствиям, которые нам довелось пережить.

Неизвестно кого первого осенила мысль обвинить Дарвина в плагиате - Маркса, Энгельса или Дюринга, но она настолько понравилась классикам, что повторяется в их работах многократно, а следовательно, ее можно считать программой в понимании ими учения своего великого современника. Но что остается от теории Дарвина, если из нее вычеркнуть борьбу за существование?!

В 1862 году Маркс пишет Энгельсу:"...меня забавляет его (Дарвина - Л.О.-Д..) утверждение, что он применяет "мальтусовскую" теорию также к растениям и животным..." . Возможность такого применения так позабавила Маркса, что он счел, вероятно, Дарвина за человека несерьезного, и уделял очень мало внимания его теории образования видов.

Другое дело Энгельс, он не только приводит формулу о большой любви Дарвина к теории Мальтуса, но и существенно "дополняет" причины видообразования, находит "ошибки", приводит "доказательства". "Ошибка Дарвина заключается именно в том, что он в своем "естественном отборе или выживании наиболее приспособленных" смешивает две совершенно разные вещи:

1. Отбор под давлением перенаселения, где наисильнейшие, быть может и выживают в первую очередь, но могут оказаться вместе с тем и наислабейшими в некоторых отношениях (здесь, вероятно, Энгельс понимает "отбор под давлением перенаселения" в самом прямом смысле слова - как физическую схватку - Л.О.-Д.).

2. Отбор благодаря большей способности приспособления к изменившимся обстоятельствам, где выживающие индивиды лучше приспособлены к этим обстоятельствам..." .

Стало быть драка это одно, а приспособление к обстоятельствам - другое, и смешивать эти две "совершенно разные вещи" будет ошибкой. Но думаю, что погибающее, например, от голода животное с Энгельсом не согласится, ибо ему, в сущности, безразлично отбирает ли корм у него более сильный сосед или засуха уничтожила кормовую базу всей популяции данного вида. Более того, для него вообще безразлично от чего умирать: от холода ли, от голода или быть съеденным своими собратьями (это лирический вопрос, какая смерть лучше - на плахе, в петле или на электрическом стуле, в любом случае молочный суп предпочтительнее), для него главное - выжить и дать плодовитое потомство, тем самым, следовательно, утвердить в биосфере преимущества собственного генотипа.

Для изучения экологии организмов, конечно, все детали жизни важны, но в том и состоит гениальность Чарльза Дарвина, что он сумел обобщить все многообразие жизни и увидел движущие силы эволюции в выживании наиболее приспособленных ко всему комплексу окружающих условий, да еще и назвал этот процесс емкой формулой ("тощей и односторонней" по мнению Энгельса) - "борьба за существование".

"До Дарвина его теперешние сторонники подчеркивали как раз гармоничное сотрудничество в органической природе, указывая на то, как растения доставляют животным пищу и кислород, а животные доставляют растениям удобрения, аммиак и углекислоту. Но лишь только было признано учение Дарвина, как эти самые люди стали повсюду видеть только борьбу" . Неизвестно, кто такие "эти самые люди", но совершенно очевидно, что сам Энгельс не смог преодолеть бытового смысла слова "Борьба" и в результате понял борьбу за существование весьма вульгарно, как тотальное взаимное из-биение всего живого на нашей планете.

Если бы Энгельс в своей критике учения Дарвина ограничился только сомнительным разделением некоторых форм приспособлений организмов к окружающей среде, смысл которого можно объяснить, разве что, глубоким отвращением классика к физическому насилию. Однако он обратил свое внимание на более глубокие законы природы, на движущие силы эволюции, что привело в дальнейшем к весьма драматическим последствиям, чего, к сожалению, не мог предвидеть вели-кий гуманист.

"...виды изменяются - старые вымирают, а их место занимают новые, более развитые (правильнее было бы сказать более приспособленные - Л.О.-Д.) ...например, при переселении растений и животных в новые места, где новые климатические, почвенные и прочие условия вызывают изменения" . Стало быть, Энгельс видит причины эволюции в изменениях, возникающих под влиянием окружающей среды, причем считает возможным "...обеспечить весь процесс развития, не нуждаясь в отборе и мальтузианстве" .

Еще более фантастичны представления Энгельса о наследственности: "Современное естествознание признает наследственность приобретенных свойств и этим расширяет субъект опыта, распространяя его с индивида на род: теперь уже не считается необходимым, чтобы каждый отдельный индивид лично испытывал все на своем опыте; его индивидуальный опыт может быть до известной степени заменен результатами опыта ряда его предков. Если, например, у нас математические аксиомы представляются каждому восьмилетнему ребенку чем-то само собой разумеющимся, не нуждающимся ни в каком опытном доказательстве, то это является лишь результатом "накопленной наследственности" .

Эта теория эволюции Энгельса, игнорирующая отбор и утверждающая передачу по наследству опыта предков вплоть до математических аксиом, может иметь успех в наше время разве что у восьмилетнего ребенка, но если бы ученые всего мира не смели оспаривать эту теорию, то вероятнее всего, генетика вообще не сформировалась бы как наука. Поэтому утверждение И.Т.Фролова, что "Марксизм...не исключает, наоборот предполагает исследование его (челове-ка - Л.О.-Д.) биологической природы, его генетики" - можно расценить, как желание советского ученого быть большим роялистом, чем сам король.

Для сравнения взглядов Энгельса с современной наукой проведем маленький экскурс по курсу общей биологии для средней школы.

Генетика блестяще подтвердила теорию Дарвина. Со-гласно ее законам, генотип любого организма стабилен всю жизнь и никакие внешние условия не могут его изменить. Только в процессе оплодотворения возникает новый набор, который все же значительно ближе к родительским формам, нежели к генотипу любого другого организма. И вот с этим относительно новым набором дочернему организму суждено жить всю жизнь, которая, в свою очередь, и выявит насколько удачно скомпоновались родительские гены. Но эти изменения происходят ненаправленно. Мы можем только путем отбора производителей с желательными качествами получать необходимые формы.

Конечно, среда играет большую роль в формировании и жизни организма. Если мы будем содержать корову в прекрасных условиях, но она будет иметь генетически низкие по-казатели по удоям, то она сможет давать больше молока, чем корова лучшей молочной породы, но содержащаяся в суровых условиях централизованного планирования. Однако по наследству эти качества не передаются. И сколько первую корову не воспитывай, сколько не прельщай ее званием "медалистки" и поездкой на ВДНХ СССР, как это было принято в свое время в нашей стране, со второй коровой ни ей, ни, вероятнее всего, ее потомству, по удоям не сравниться, но при условии одинакового содержания.

Таким образом, среда формирует организм в пределах его генотипа, и никакие изменения, возникшие под действием окружающей среды, по наследству не передаются, новое поколение все начинает с нуля, так, будто бы все его предки не испытывали вообще никакого влияния окружающей среды. Сам факт появления потомства свидетельствует о том, что родительский генотип вполне отвечает требованиям среды, что именно эта наследственная информация, позволившая им выжить, имеет право продолжать "родословную" данного вида в новых различных вариантах, так как имеет неоспоримое преимущество перед своими собратьями, не дожившими до половозрелого возраста или по другим причинам не оставившими потомства и, следовательно, проигравшими в борьбе за существование.

Маркс и Энгельс не были профессиональными биологами, и любой дарвинист без труда справился бы с жупелом мальтузианства. Но вся беда в том, что их работы были канонизированы, и любые сомнения в стерильной безгрешности каждой буквы их трудов (и, как правило, именно той буквы, которая в данный момент была официально признанной) расценивались как страшная крамола, а в иные времена, выражаясь профессиональным языком не способствовали выживанию.

И тут перед нами встает зловещая тень незабвенного академика Лысенко, в учении которого марксизм (в области естествознания) достиг своего апогея. Академик не только отрицал наличие отбора и его ведущую роль в эволюции, но и дал собственное толкование изменения наследственности организмов, которое происходит, по его мнению, за счет изменения метаболизма под воздействием среды.

Итак, мы можем отметить два взаимно исключающих направления в естествознании, фундаментальные принципы которых следующие:

I 1. Генетический код организма стабилен всю его жизнь.

2. Мутационный процесс происходит ненаправленно, все изменения нового организма случайны.

3. Новые формы возникают за счет выживания наиболее приспособленных.

II 1. Наследственная информация подвергается постоянным изменениям в процессе жизни организма.

2. Все изменения адекватны.

3. Новые формы возникают за счет этих изменений наследственности под действием окружающей среды. Борьбы за существование нет.

Первое направление создано дарвинизмом, генетикой, обобщено современной синтетической теорией эволюции, опирается на факты научных исследований.

Второе - чисто эмоциональное, направленное не на познание истины, а на дискредитацию оппонента любыми средствами. Отсюда и соответствующие методы: отрицание фак-тов, наклеивание ярлыков, противоречивые высказывания, "научная" аргументация, такая, как: обвинение в "антинародности" и "приверженности к буржуазным пережиткам", призывы к партийности в науке и т.д. и т.п. А как иначе бороться с фактами? Другого пути просто нет.

Если Маркс и Энгельс предполагали достаточным для "поднятия людей над прочими животными" ввести "планомерное производство и планомерное распределение", то Лысенко находился в более сложных условиях, так как планомерное хозяйство уже было, однако люди не спешили "подыматься" и все норовили жить по-старинке - наживая добро, приторговывая, нарушая плановое ведение хозяйства своими незапланированными действиями. Поэтому первоочередной задачей стало "воспитание нового человека", без которого становилось немыслимым построение нового общества, но именно эта задача с точки зрения естественных наук и особенно генетики является абсолютно невыполнимой. Данное утверждение заслуживает особого внимания и, как любое другое, требует доказательства, а потому оставим пока Маркса и марксистов и обратимся к генетике человека и проблемам воспитания.

Генетика поведения - относительно молодая наука и находится сейчас в стадии становления, хотя уже достигнутые ею успехи трудно переоценить. Изучение различных групп животных от бактерий до приматов убедительно свидетельствует о наличии генетического контроля над самыми разнообразными поведенческими реакциями. Изучать генетику поведения человека значительно сложнее, так как большинство методов, используемых для животных, к человеку неприменимы из этических соображений. И все же исследования ве-дутся весьма энергично, разрабатываются новые методики, накапливаются факты.

Конечно, человеку хотелось бы верить, что в отличие от других животных все его действия являются исключительно актами свободной воли и что он сам, таким образом, определяет собственную судьбу. Однако более странно прозвучало бы такое предположение, что генотип, контролируя огромное большинство физических параметров, не оказывает никакого влияния на поведение человека, хотя сами физические показатели такое влияние оказывают. Впрочем, крайне ярко выраженные примеры генетического контроля над поведением человека известны уже давно. Например, синдром Дауна, при котором появление добавочной хромосомы вызывает физические уродства, а также замедленное умственное, физическое и половое развитие. Встречаются и другие хромосомные изменения, оказывающие сильное влияние на поведение. Как известно, у человека имеется две половые хромосомы XX "женщины" и XY "мужчины". Однако, встречаются женщины с кариотипом XXX, XXXX и даже XXXXX, но, к сожалению, такие индивиды не отличаются сверхженскими качествами, более того, женщины с кариотипом XXX отличаются снижением коэффициента умственного развития, а с кариотипом XXXX и XXXXX серьезными умственными расстройствами и неспособны иметь детей . Мужчины с "кариотипом XYY - это в высшей степени безответственные и инфантильные ин-дивидуумы, у которых склонность к преступности проявляется в очень раннем возрасте". Такой вывод сделали Прайс и Уотмор, изучая заключенных в больнице одной из тюрем Шотландии .

Кроме перечисленных выше известно множество раз-личных хромосомных аномалий, оказывающих существенное влияние на поведение. Трудно себе представить, чтобы связь между генотипом человека и его поведением ограничивалась столь серьезными хромосомными патологиями, логичнее было бы предположить, что генетический контроль над поведением осуществляется не только в случае генетических аномалий, но и в нормальном состоянии. В настоящее время наука уже располагает экспериментальными данными о влиянии генотипа на такие важные поведенческие признаки как: беглость речи, способность к пространственному воображению, внимательность и т.д. Особенно много работ посвящено влиянию генетической программы на интеллект в связи с его большим влиянием на общую структуру личности. Не будем подробно рассматривать методы и результаты этих работ, процитируем только выводы, сделанные Уилсоном на основании многолетних исследований близнецов, воспитывающихся в различных условиях. "Индивидуальные различия интеллекта у людей никогда не будут сглажены, несмотря на все совершенства методов и энтузиазм воспитателей.

Генотипически обусловленные различия имеют слишком глубокие корни, чтобы их могла устранить специальная тренировка. Но максимальная реализация умственных способностей каждого ребенка - цель вполне реальная...". Аналогичные выводы можно сделать на основании знакомства с исследованиями, проведенными с целью выяснения зависимости умственных способностей детей от умственных способностей их истинных родителей и приемных. Оказалось, что умственные способности детей в любом случае гораздо ближе к их истинным родителям, чем к усыновителям и почти не отличаются по своим показателям от детей, воспитанных в родных семьях .

Следуя логике приведенных выше фактов, трудно не сделать вывод, что поведение человека в значительной степени зависит от за-ложенной в него генетической программы. Разумеется, определяется не само поведение, а предрасположенность к определенного рода действиям, но насколько эта программа будет реализована, зависит от окружающей среды. Как же мы будем "исправлять "генетические" дефекты"? Пока формирование личности происходит стихийно ни о каком "новом человеке" не может быть и речи; в этом случае мы всегда будем иметь лишь то, что имеем - пестрый калейдоскоп всевозможных вариантов.

Попробуем все это разнообразие привести в систему при помощи науки о случайных величинах. Известно, что любой непрерывный случайный признак, будь то величина листьев на деревьях, рост человека или его интеллектуальные способности при большом числе вы-борки имеет нормальное распределение, т.е. больше всего будет вариантов со средним значением, и чем больше признак отклоняется от средних величин, тем реже он будет встречаться. Возьмем, к примеру, интеллект. Какую бы популяцию мы не выбрали, больше всего в ней будет людей со средним интеллектом. И чем больше или меньше мы будем брать показатель этого признака, тем реже он будет нам встречаться. По этому же закону будет распределяться любой поведенческий признак, например, альтруизм, экстраверсия, склонность к лживости, память, невротизм и т.д.

Процесс воспитания нам необходимо направить таким образом, чтобы, например, исключить область "A" (см. рис.), то есть (в случае успешной работы) кривая нормального распределения должна переместиться вправо и под средними величинами мы уже будем понимать то, что прежде мы называли высокими. Впрочем, быть может, это бы нас уже устроило, знай себе двигай кривую вправо до бесконечности. И будут у нас, например, сплошные гении, а люди со средним интеллектом окажутся редким явлением.

A B C

Рис. Кривая нормального распределения. A - низкие низкие показатели; B - средние величины; C - высокие показатели.

Но, увы, на столь благоприятное развитие событий генетика не оставляет нам никакой надежды, т.к. генетический фонд, в силу случайности мутаций, дает нам самый разнообразный материал, и если, скажем, у ребенка нет природных математических способностей, а мы будем воспитывать великого математика, то великий не выйдет, получится математик средней руки (направленные мутации мы получать не умеем и вряд ли научимся в обозримом будущем). Стало быть, кривая нормального распределения в своем перемещении вправо имеет предел, обусловленный генетическим фондом, и даже то перемещение кривой, которое было описано выше, может произойти только за счет более полной реализации генетических программ, посредством благоприятного воспитания.

Что поделаешь, статистика наука точная! Для того, чтобы наша кривая все-таки двигалась в желательную сторону, мы должны поступать как в древней Спарте, где вели отбор по физической выносливости и, не мудрствуя лукаво, бросали слабых детей в пропасть, тем самым очищая генофонд от нежелательной предрасположенности. Соответствующее воспитание завершало дело. Таким образом, чтобы полностью ликвидировать пороки, не следуя примеру спартанцев, нам необходимо ни много ни мало избавиться от случайностей!!! Попробуйте представить себе мир, в котором полностью отсутствуют случайные события! Пожалуй, это будет не под силу даже самому богатому воображению.

Но даже если бы мы зашли в своем желании воспитывать "нового человека" так далеко, что стали бы достойными последователями древних спартанцев, и генетика дошла бы до такого совершенства, что мы могли бы у новорожденных учитывать все желательные и нежелательные наклонности, нам пришлось бы решать сплошь и рядом возникающие дилеммы: кто нам больше нужен - гениальный эгоист или умственно отсталый альтруист. Кроме того, коллективное воспитание, попытки всем детям привить примерно одинаковые черты, приводит часто к нежелательным последствиям. Допустим, что мы пытаемся воспитывать у детей такие черты, как альтруизм, чуткость в отношении к окружающим, доброта. Если у ребенка задатки эгоиста и стяжателя, то это воспитание, безусловно, пойдет на пользу, а если генетическая предрасположенность у другого ребенка направлена в сторону мягкости, уступчивости, отзывчивости, то аналогичное воспитание приведет к тому, что мы получим слабого, аморфного, безвольного человека, неспособного постоять ни за себя, ни за свои идеи.

Мы все имеем возможность наблюдать подобные парадоксы, когда в одной семье (при одинаковом воспитании), имея похожий генотип из сибсов (братьев и сестер) вырастают люди с диаметрально противоположными чертами характера. Остается вернуться к индивиду-альному подходу, но в таком случае детям все-таки лучше оставаться в семьях, и родители должны иметь точные указания, как им следует воспитывать каждого своего отпрыска, если, конечно, уже известны их генетические задатки. Но кто до этого воспитывал родителей? Да и, как указывалось выше, нам все равно никогда не удается посредством воспитания уравнять все разнообразие генетических программ.

В таком случае вся надежда на генетику (евгенику). Но генетики нам расскажут, что иногда один ген кодирует несколько признаков, а бывает, что несколько генов контролируют один признак, к тому же имеется сцепленное наследование, когда несколько признаков передаются совместно, да еще наличие случайных мутаций, да огромное количество самих генов, да еще их взаимные влияния, плюс окружающая среда - вот почему мы все такие разные - это результат взаимодействия большого числа случайных событий, которые не оставляют нам никакой надежды на полную ликвидацию дефектов личности в процессе воспитания "нового человека".

Впрочем, учитывая состояние, в котором находится наша педагогика сегодня, можно заключить, что мы имеем большие резервы. И все равно нам придется смириться с тем прискорбным фактом, что какой-то процент пороков мы будем иметь всегда, и это будет плата за добродетели.

А может быть, чтобы избавиться от случайностей при формировании генотипа каждого человека, предоставим генной инженерии не только редакцию, но полностью отдадим в ее руки задачу формирования рода человеческого. Пусть они на ЭВМ рассчитывают оптимальные варианты и собирают хромосомы in vitro. Но как тогда быть со средой? Как мы будем бороться с непредсказуемыми случайными событиями, происходящими в окружающей среде и оказывающими влияние на формирование и реализацию генетической программы? Ведь известно, что даже люди, обладающие одинаковым генотипом - монозиготные близнецы - и воспитывающиеся в одной семье, иногда реализуют эту программу очень неоднозначно, что в большей степени зависит от дальнейших условий существования. Поэтому даже стандартная, заранее рассчитанная среда, в которой происходило бы формирование личности, не гарантирует от разнообразия, которое всегда раскладывается по нормальному распределению, описанному выше. Кроме того, многие качества личности проявляются в зависимости от обстоятельств и порой весьма неожиданно. И то, что в одном случае мы примем за добродетель, в другой обстановке расценится как порок.

И вообще, любая стандартизация генофонда человека была бы чрезвычайно вредна, так как снижала бы его адаптивную ценность. Проще говоря, огромное разнообразие условий существования человека требует, соответственно, неограниченного разнообразия человеческих способностей, иначе наш вид просто вымрет.

Но представим себе на минуту жизнь стандартного человека в стандартных условиях! Вряд ли кого-нибудь прельстит такая перспектива. Впрочем, надежда на полную ликвидацию случайных событий даже в самом отдаленном будущем абсолютно нереальна. Или нам удастся создать такую среду, в которой не будет места порокам, и наиболее полно раскроются лучшие качества личности? Но может ли несовершенное общество создать совершенные условия? Реальнее предположить, что оба эти процесса будут идти одновременно - человеческое общество будет совершенствовать среду своего существования, которая в свою очередь будет влиять на обще-ство и на каждого его члена. Но следует особо отметить, что как совершенство среды, так и человека не может быть абсолютным. Мы можем говорить только о степени адаптации, т.е. соответствие качеств, которыми обладает человек, конкретным условиям среды.

Наши надежды на создание оптимального общества аналогичны ожиданию того, что на нашей Земле вдруг образуется идеальная биосфера, где никто никого не будет кушать, все виды будут жить в полном мире, согласии, в пищевом и территориальном изобилии!

Вполне возможно, что многие идеологи коммунизма действительно свято верили в непогрешимость своих взглядов, более того, видели в своих теориях путь к светлому будущему человечества. Вся беда в том, что они принимали идею создания "нового общества" без всякой критики, как само собой разумеющееся, и вместо того, чтобы решить для начала вопрос - "возможно ли это сделать?", они сразу переходили к проблеме - "как это сделать". А как можно сделать то, что сделать невозможно? И совершенно естественно, что для решения такой, прямо скажем, непростой задачи пришлось притягивать за уши всевозможные наукообразные фантазии, отрицать научные фак-ты. Ибо любому ученому, поставившему перед собой задачу уложить в "прокрустово ложе" марксистской идеи построения нового общества подлинную науку, неизбежно придется отсекать от нее все больше и больше научных фактов, пока от нее совсем ничего не останется, а образовавшуюся пустоту придется заполнять всевозможным наукообразным суррогатом.

Если Марксу и Энгельсу приходилось бороться с дарвинизмом, то Лысенко кроме дарвинизма, которому он противопоставил "советский творческий дарвинизм"(?!), пришлось бороться еще с генетикой и с теорией вероятностей. В отношении последней академик смотрел прямо в корень, призывая " ...без всяких церемоний изгнать случайности из биологической науки" .

Столь решительные действия в отношении генетики и теории вероятностей вполне входили в планы уничтожения всего, что могло поставить под сомнение правильность выбранного пути, а именно эти науки, как указывалось выше, не оставляют никакой надежды на возможность воспитания "нового человека", а следовательно, и на создание "нового общества".

Вот и пришелся Лысенко ко двору со своей теорией эволюции, предполагающей бесконечную пластичность человеческой природы, легко изменяемой под воздействием воспитательных мер. Очень удобная теория для попытки создания человека-раба, подчиненного единой воле, и надо признаться, что "отец-народов" в этом весьма преуспел. Правда, несмотря на отрицание генетики, он вел по всем правилам настоящий искусственный отбор по признаку личной преданности. И не стал дожидаться, пока среда перевоспитает генетиков, а взял, да и уничтожил под корень и генетику, и генетиков, и не только их... Видать не очень доверял товарищ Сталин академику Лысенко.

Не надо обладать особой проницательностью, чтобы в желании Маркса "поднять человека над прочими животными" не заметить признания в том, что, по крайней мере, к тому моменту этого не произошло. В дальнейшем, как мы отмечали, рецепт Маркса не имел успеха, а также не оправдались надежды на воспитательные меры и, даже самые смелые евгенистические проекты, как уже говорилось, не имеют перспективы. Казалось бы, уже можно было сделать вывод, что человечество как ныне, так и в будущем не будет иметь принципиальных различий со всеми прочими организмами планеты, а следовательно, законы существования и развития - едины. Однако человечество с выводами не спешит. Наше антропоцентрическое мышление отказывается понимать логику поведения других организмов, расценивая ее, как отсутствие мышления. Нас, например, восхищает "лебединая верность", когда лебедь, потеряв "подругу верную", сводит счеты с жизнью. Но вряд ли кто-нибудь станет воспевать высокие чувства паучихи, поедающей после полового акта своего "супруга". А между тем, эти события имеют совершенно аналогичный экологический смысл, так как ликвидируют "лишних" животных, дабы не составляли конкуренции собственному потомству.

Но давайте подумаем, насколько логично мы действуем сами. Чего стоит хотя бы эпизод избиения колокола в Угличе, принесшего дурную весть. Это, конечно, было давно, но и современные люди действуют, порой, не более логично: бьют посуду во время семейных ссор, швыряют трубку на рычаг ни в чем не повинного телефонного аппарата, посылают проклятия в полной уверенности, что адресат их не услышит... А много ли логики в действиях наших политиков?

Очень интересно, что бы о нас подумали какие-нибудь инопланетяне, если бы вдруг решили исследовать умственные способности вида Homo sapiens на примере экономического устройства нашего государства периода социалистического строительства. Боюсь, что они отказали бы нам не только в способности мыслить, но и усомнились бы, пожалуй, в наличии у нас таких элементарных инстинктов, свойственных всему живому, как, например, инстинкт самосохранения!

Кроме того, когда делаются попытки определить разницу между человеком и другими животными, под человеком подразумеваются не все представители рода человеческого, а только некоторая наиболее развитая его часть. Ведь и сейчас существуют в глубинах континентов племена, не ушедшие по своему образу жизни дальше собирательства. Впрочем, и среди развитых народов отыщется немало представителей, разница между которыми и прочими животными далеко не столь очевидна.

И все же человеку трудно смириться с мыслью, что все успехи цивилизации достигнуты благодаря тем же законам природы, по которым существует не только человек, но и все остальные организмы нашей биосферы.

В истории развития естествознания можно наблюдать, как человечество отчаянно сопротивляется попыткам объединения его со всей остальной биосферой Земли и как постепенно сдается под натиском неопровержимых научных фактов, отодвигающих область научных исследований все дальше - в сферы малоизученные, такие как способы мышления. Но мы еще так мало знаем о том, как мыслит человек, и еще меньше о том, как это делают другие животные, что корректнее будет оценивать высшую нервную деятельность человека и других организмов по ее результатам, т.е. по воздействию на окружающую среду.

Древнейшие представители вида Homo sapiens вряд ли противопоставляли себя окружающей среде, природе. В дальнейшем всевозможные религиозные учения по-разному представляли соотношение человека с окружающем миром, хотя, обычно, и признавали принципиальную разницу между человеком и прочими животными. Тем не менее, ни одна религия не ставила человека в центр Мира, напротив, призывала к смирению перед силами природы, перед божествами, олицетворяющими эти силы. Вероятно, это имеет важное адаптивное значение, так как корректирует действия человека в биосфере.

В середине прошлого века произошла переоценка представлений о месте человека в Природе, причем пошла она по двум взаимно противоположным направлениям, базирующимся на описанных выше естественнонаучных теориях. Одному из них дал импульс великий Дарвин, и с тех пор доказательство общего плана строения человека и других животных, общие схемы развития зародышей, признание человека животным видом и т.д., а в последнее время успехи таких наук, как генетика поведения, этология, зоопсихология и других стремительно сближают в нашем сознании человека с другими организмами нашей планеты, пробивая бреши в антропоцентрическом сознании человечества. Другое же направление, теоретические основы которого были заложены Марксом и Энгельсом, а практически воплощались в нашей стране, прямо противоположно и ориентирует человека на невиданные нигде прежде антропоцентрические претензии гигантских размеров.

Со старой религиозностью, где человеку отводилась достаточно скромная роль, было покончено, на ее месте возникла новая религия со своими идолами, святынями, проповедями, мировоззрением, догмами. Психологически она имела более сильное воздействие, так как оказалась более лестной, и, кроме того, рай обещался еще при жизни на Земле. Роль божества отводилась человеку, который как утверждалось, ВСЕ МОЖЕТ: и горы сдвинуть, и реки вспять повернуть, и погодой управлять, и сам же этот рай на земле построить, и обрести нем бессмертие. Однако теперь уже совершенно очевидно, что пара хватило только на гудок.

Хотя классики и скорбели по поводу того, что человек еще не "поднялся над животными", тем не менее, с присущей им логикой они доказывали принципиальную разницу между человеком и прочими животными, ставя в вину человечеству очевидность аналогий между дарвиновской "борьбой за существование" и экономической борьбой в человеческом обществе, пытаясь доказать существование различных законов развития и движущих сил эволюции между человеком и другими животными, что необходимо было для теоретического обоснования более гуманных, лучших законов развития человеческого общества, чем всей остальной биосферы. Хотя лично у меня в голове не укладывается: какие еще могут быть законы природы кроме ЗАКОНОВ ПРИРОДЫ?!

Больше всего уделял внимание этому вопросу Энгельс в "Диа-лектике природы". "Но примем на минуту for argument sake (с целью анализа самого аргумента) эту формулу: "Борьба за существование". Животное в лучшем случае доходит до собирательства, человек же производит. .Это делает невозможным всякое перенесение без соответствующих оговорок законов жизни животных на человеческое общество" . Но во времена Энгельса уже были известны производящие животные, однако Энгельса не так-то просто сбить с толку - "...государства насекомых (обыкновенные насекомые не выходят за рамки чисто природных отношений) - [следовательно, по Энгельсу есть отношения природные, а есть неприродные!- Л.О.-Д.] - здесь даже социальный зачаток. То же самое у производящих животных с органами-орудиями (пчелы, бобры и т.д.): однако, это является чем-то лишь побочным и не оказывающим воздействие на положение в целом" . Таким образом, и доказывать ничего не надо, раз не вписывается в его теорию, то естественно является "чем-то лишь побочным" и, конечно же, " не оказывает воздействия" на взгляды Энгельса "в целом". Если бы Энгельс был более беспристрастным исследователем этого вопроса, он бы внимательнее отнесся к наличию производства у различных видов животных и заметил бы, что в данном случае явление имеет место и, следовательно, не дает право проводить качественную границу между человеком и остальными животными, поскольку вопрос кто производит больше, а кто меньше - вопрос количествен-ный.

Кроме того, Энгельс отказывает животным в целенаправленном изменении окружающей среды, что также предлагает как аргумент в пользу права человека на особые законы развития: "...когда животные оказывают длительное воздействие на окружающую их природу, то это происходит без всякого намерения с их стороны и является по отношению к самим этим животным чем-то случайным...". "Животное уничтожает растительность какой-нибудь местности, не ведая что творит. Человек же ее уничтожает для того, чтобы на освободившейся почве посеять хлеба...". Удивительно, как это Энгельсу удается знать намерения всех животных, вернее отсутствие всяких намерений? В то время что, порой, они совершенно очевидны, например, некоторые виды рыб уничтожают водную растительность с совершенно определенным намерением - создать территорию для нерестилищ и выращивания потомства, бобры валят деревья также со вполне очевидными намерениями, добывая тем самым материал для строительства "хаток" и плотин, кроты роют подземные лабиринты, чтобы впоследствии собирать попавших туда мелких животных, и т.д.

"Короче говоря, животные только пользуются внешней природой и производят в ней изменения просто в силу своего присутствия; человек же вносимыми им изменениями заставляет ее служить своим целям, господствует над ней. И это является последним существенным отличием человека от остальных животных...". Этот вывод звучит скорее как декларативное пожелание, нежели научное утверждение, тем более, что Энгельс сам приводит примеры, когда человек "только пользуется внешней природой", нанося вред не только этой самой "внешней природе", но и самому себе, да еще и "планомерный образ действия существует в зародыше уже везде, где живой белок существует и реагирует...".

Таким образом, и в этом случае невозможно заметить качественную разницу между человеком и прочими животными, так как в любом случае, будь то человек или прочие животные, имеет место преднамеренное воздействие, а вот последствия могут выходить далеко за пределы этих намерений и в том и в другом случае.

Однако, несмотря на то, что Энгельс фактически сам же доказывает несостоятельность своей позиции, он все же делает вывод: "...мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать ее (Природы - Л.О.-Д.) законы и правильно их применять" , не отдавая себе отчет в том, что познание бесконечно, а следовательно, "правильность" применения законов природы всегда будет весьма и весьма относительной и не может застраховать от тех же последствий, выходящих за пределы намерений. Более того, Энгельс "не заметил", что другие организмы тоже познают природу и вся разница между ними и человеком только в масштабах познания, т.е. опять же количественная!

Энгельс отмахнулся от преднамеренных действий различных организмов, признав их "чем-то случайным", что и позволило ему поднять на головокружительную высоту господства над Природой аналогичные действия человека, и признать возможность "...подчинить нашему господству и регулированию... общественные последствия нашей производственной деятельности" , из чего судя по опыту нашего государства, можно еще раз убедиться в том, что благими намерениями мостят дорогу в Ад.

Вскоре после выхода в свет книги Дарвина "О происхождении видов путем естественного отбора, или в борьбе за жизнь выживают достойнейшие" состоялась конференция Британской ассоциации в Оксфорде, на которой главный оппонент Дарвина епископ Самюэль Уилберфорс задал вопрос другу и единомышленнику Дарвина Томасу Гексли: "У вас прабабка - обезьяна, что вы так рьяно отстаиваете свое происхождение?" На что Гексли дал блестящий ответ, который в несколько измененном виде разошелся по всей Англии в виде афоризма: "Уж лучше иметь прабабкой обезьяну, чем епископа".

Следуя этому примеру, хочу ответить на желание Маркса поднять человека при помощи плановой экономики над прочими животными своим афоризмом - "Уж лучше не поднимать человека над животным, да жить по-людски, чем поднимать, да жить по-свински".

Маркс и Энгельс были выдающимися мыслителями и не могли не заметить в трудах Дарвина фундаментального открытия в области естествознания.

Я думаю, что "все дарвиново учение" стало для Маркса и Энгельса "просто-напросто перенесением" в тот момент, когда эмоции возобладали над беспристрастным исследованием.

Вот что пишет Маркс в письме к Лафаргу в 1869 году: "Борьба за существование в английском обществе - всеобщая конкуренция, bellum omnium contra omnes привела Дарвина к открытию ожесточенной конкурентной борьбы за существование как основного закона "животного" и растительного мира". (Трудно себе представить, чтобы Дарвин, путешествуя на корабле "Бигль" в качестве натуралиста занимался не столько исследованиями природы, сколько изучением всеобщей конкуренции в английском об-ществе. А ведь именно полученные в этом путешествии впечатления легли в основу его теории - Л.О.-Д..). Но читаем дальше - "Дарвинизм же, наоборот, считает это решающим доводом в доказательство того, что человечество никогда не избавится от своего скотства" .

Конечно, в дружеском письме такие изящные выражения вполне уместны, но если мы заменим слово "скотство" более научной терминологией, то у нас получится следующее - человечество никогда не избавится от своей принадлежности к биологическому виду со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Бытовые выражения вряд ли могут быть уместны в научных исследованиях, и, тем более, служить аргументами. Законы природы вообще не могут быть плохими или хорошими, они просто есть, и следует их встречать с открытыми глазами, а не зарываться, как страус, головой в песок, утверждая, что мы другие, что законы природы для нас не писаны. Но пока мы вынуждены жить по этим законам, поскольку не создали еще человека, способного жить по другим, более гуманным, на наш взгляд, законам.

Жаль, что древние рабовладельцы не могли ознакомиться с идеей воспитания "нового человека". Они бы пришли в восторг от перспективы создания человека, для которого труд является первой необходимостью.

Впрочем, некоторые наши идеологи были бы не прочь усилить эффект путем принуждения вплоть до физического уничтожения. Вот как легко оказалось под знаменем "свободы, равенства, братства" утверждать рабство, элитарность, геноцид.

Мне это напоминает знаменитые апории Зенона или софизмы, где в логическое построение вносится заведомая или невольная ошибка, которую иногда очень трудно обнаружить, и результат получается парадоксальный. При помощи таких построений можно, например, доказать, что движения нет, длины всех окружностей равны, а дважды два - пять. В последнем случае, например, в процессе алгебраических действий производится деление на ноль, что и приводит к ошибочному результату.

В нашем случае подобное "деление на ноль" было произведено в двух логических построениях, что и позволило в результате поставить знак равенства между свободой и рабством.

1. Приписывание человеческому обществу особых законов развития, основанное на ошибочном постулате о качественном различии между человеком и всей прочей биосферой Земли.

Однако, очень скоро выяснилось, что качествами, позволяющими жить по этим новым законам, человек не обладает и продолжает жить по старым, по которым уже миллионы лет существует все живое на Земле. С целью ликвидации столь явного несоответствия теории и практики пришлось подкрепить теорию еще одним логическим построением.

2. Человек, с которым мы имеем дело, это не тот человек, необходимо вылепить такого человека, который бы этим законам соответствовал, т.е. подтянуть человека под новые законы. Для этого пришлось произвести еще одно "деление на ноль" - принять догму о бесконечной пластичности человеческой природы. Но в этом случае никак не удавалось решительно размежеваться со всей остальной природой, поэтому пришлось просто-напросто перечеркнуть науку генетику.

Увы, ни Магомет к горе не пошел, ни гора к Магомету.

В результате такого "улучшения" законов природы мы и получили разорванные принципы обратной связи и, как следствие, полный хаос в экономике вместо ожидаемого полного порядка, а со всех сторон выползали те самые запрещенные принципы обратной связи, но уже в виде уродливых, преступных или полупреступных явлений.

Вообще говоря, планирование - вещь необходимая как в экономике, так и в обычной человеческой жизни. Например, людям определенно не помешает взять с собой зонтик по случаю сырой погоды, но никому не придет в голову на основании утреннего прогноза ходить под раскрытым зонтиком весь день. Так же и в экономике существует достаточное поле деятельности для планирования, если, конечно, планирование вводится не из соображений "поднятия человека над прочими животными", а из объективной экономической необходимости.

Можно сколько угодно скорбеть по поводу неудачной попытки осчастливить все человечество, однако, ошибка есть ошибка плановый человек в запланированном обществе не получился. Впрочем, так ли уж это печально? Вспомним слова великого античного мыслителя, основоположника объективной диалектики Гераклита: "Людям не лучше было бы, если бы исполнялись все их желания".

Принадлежность человека к животному виду и его существование согласно общим законам природы вовсе не унижает человечество (наш болезненный антропоцентризм очень похож на оскорбленные чувства чеховского героя Василия Семи-Булатова из села Блины-Съедены, который в своем письме к ученому соседу утверждает, что "...если бы человек, властитель мира, умнейшее из дыхательных существ, происходил от глупой и невежественной обезьяны, то у него был бы хвост и дикий голос"), и уж, конечно, не освобождает от ответственности за свои поступки, за судьбу ближних и судьбы человечества, тем более, что другие животные, на своем уровне, также решают подобные проблемы. Порой, волки защищают свое потомство насмерть, и люди иногда доедают побежденного не хуже любой волчьей стаи.

Лучше понять и почувствовать эту гармонию нашей общности с "братьями меньшими" и всей природой, больше пользы от этого может быть, чем от чванливого желания господствовать над ней. А совершенствовать свое общество можно сколько угодно и без того, чтобы изобретать новые законы природы, достаточно лишь открывать и изучать существующие. Только не надо любую хорошую идею доводить до абсурда.

Любители научной фантастики знают, что ни одному даже самому талантливому писателю не удалось изобразить идеальное общество и вообще никакое другое общество, кроме нашего земного, с крыльями ли, с рогами, о двух головах, а все наши, родные, с нашими страстями, с нашими противоречиями, с нашим несовершенством... Без конфликта вообще невозможно завязать никакой сюжет ни в жизни, ни в литературе.

Марксу и Энгельсу мешало быть объективными исследователями горячее желание осчастливить одним махом все человечество, перепрыгнув для этого даже через естественные законы природы. И все же, отдавая им должное, хочу в заключение привести слова Маркса, которые в нескольких строчках доказывают все то, на что мне пришлось затратить так много бумаги.

"Сосуществование двух взаимно-противоположных сторон, их слияние в новую категорию составляет сущность диалектического движения. Тот, кто ставит себе задачу устранения дурной стороны, уже одним этим сразу кладет конец диалектическому движению".

ЛИТЕРАТУРА

1. Маркс и Энгельс, полное собрание сочинений т. 20 с.359.

2. там же, т. 30, с.102.

3. там же, т. 20, с.622.

4. там же, т. 30, с.475.

5. там же, т. 34, с.137.

6. там же, т. 20, с.323

7. там же, т. 30, с.204.

8. там же, т. 20, с.621.

9. там же, т. 20, с.622.

10. там же, т. 20, с.621.

11. там же, т. 20, с.621.

12. там же, т. 20, с.424

13 Л.Эрман, П.Парсонс Генетика поведения и эволюция М., Мир, 1984, сс.104-106

14. там же, с.103.

15. там же, с.202.

16. там же, сс.412-413.

17 Лысенко Т.Д., Агробиология, с. 579.

18. Маркс и Энгельс, полное собрание сочинений т. 20 с.622.

19. там же, т. 20, с.624.

20. там же, т. 20, с.494.

21. там же, т. 20, с.495.

22. там же, т. 20, с.495.

23. там же, т. 20, с.496.

24. там же, т. 20, с.497.

25. там же, т. 32, с.493.

26. там же, т. 4 , с.136.

Напечатать